Медсестра схватила свою тележку и, грохоча металлом и стеклом, пошла прочь от моей койки. Я огляделся — койки в ряд, на которых лежали и сидели больные. Сам я тоже лежал на кровати с чистым бельем. Непонятно, почему она меня называет героем? Да пусть хоть как называет, мне бы поскорее попить и пожрать.

Я осторожно поднялся, сцепив зубы от боли, и усаживаясь на край кровати. Обнаружил, что на мне теперь больничная пижама в застиранную полоску. Ранение, конечно, никуда не делось, я аккуратно приподнял пижаму и обнаружил плотную повязку на ребрах, с расплывшимся пятном крови. Козел этот Паровоз…

Пока я занимался таким нехитрым осмотром, вернулась медсестра, грохоча все той же тележкой, на которой теперь были составлены железные миски с гречневой кашей, от которой шел пар. Она шла вдоль ряда, выдавая завтрак больным. До ноздрей донесся запах гречки, отчего в животе еще сильнее заурчало.

— Пожалуйста, — медсестра подъехала к моей койке и вручила тарелку с кашей. — Приятного аппетита.

Следом выдала стакан воды. Я выпил его сразу же, но мелкими глотками, поросил еще стакан. С каждым глотком по организму растекалась бодрость.

— Пей, пей, сейчас тебе показано обильное питье… — сочувственно пояснила медсестра. — Повезло, что не задеты органы, и операция прошла вовремя.

— Доктор, который тебя штопал, говорит, что пройди удар сантиметром выше, и проткнуло бы легкое. Везунчик ты!

— Ага, — я слушал ее монолог, уплетая кашу. — И сколько я здесь торчу?

— Второй день.

Я доел кашу, попытался встать, но идея была не лучшей. Боль, как электрический разряд прошла по всему телу.

— А-ах!

— Ну и куда ты собрался? — девушка покачала головой с укором, помогая мне снова устроиться на кровати.

— Тетка, тетка моя в курсе? — я припомнил Глашу, которая наверняка с ума сходила в мое отсутствие.

— Конечно, мы выслали ей весточку еще вчера. Ничего не стесняйся, я пока здесь тебе и вместо тетки, и дядьки, и всего остального…

— Прям всего? — я попытался улыбнуться.

— К тебе скоро придут, а меня Прасковья зовут, — бросила она напоследок собрав тарелки.

— Кто? — спросил я, но сил сказать эти слова громко уже не было, поэтому медсестра меня не услышала.

Прасковья, значит, ну, приятно познакомиться. Я, хоть и был слаб, вновь не удержался и проводил ее взглядом. Девушка Прасковья из Подмосковья, вспомнились слова из песни. Интересно, одна она или не одна? Девчонка-то видная…

— Ниче такая, скажи? — гоготнул голос с соседней койки.

Я обернулся и увидел молодого человека с повязкой набекрень на голове, напомнившего мне Есенина со школьных портретов. Только усатого, а так — блондин, голубые глаза и милая мордашка, он явно привык к повышенному женскому вниманию к своей персоне.

— Че, очухался? — он сел напротив на кровать, уставившись на меня. — Как зовут-то? Меня Вася.

— Гриша зовут, — нехотя буркнул я, не испытывая особого желания общаться хоть с кем-то, ну, если не считать миловидной медсестры.

— В картишки сыграем? Да ты не думай… Под интерес?

Вася вытащил из-под матраса колоду карт и принялся тасовать, как заправский шулер. Колода просто завораживала в его руках. Я несколько секунд смотрел за тем, как он жонглирует картами.

— В чем же интерес? — спросил я чисто ради любопытства.

— Так определимся! — хохотнул Вася.

И поправив повязку, сползшую по лбу, сунул колоду мне под нос.

— Сдвигай!

— Обойдусь, — отказался я.