— Если ты думаешь, что это сойдет тебе с рук, — продолжил Лившиц, всё ещё сидя напротив и буравя меня взглядом, — то заблуждаешься. У местных в деле имелся свой финансовый интерес.

— Я по финансовому интересу не в курсе, — спокойно возразил я, подняв на Лившица взгляд. — И ни в чей карман за деньгами не лез, а по остальным моментам действовал вынуждено.

Я все же отложил ложку, пусть суп остывает, горячий. Заинтересовало меня другое. Не исключаю, что Лившиц был в курсе ограбления, но не могу понять, зачем он это все мне говорит и вскрывает карты по раскладу? О том, что у меня неприятности, я сам знаю, а вот Лившиц — что? Хочет предъявить? Вряд ли, хотел бы — предъявил, а не ходил вокруг да около, как невеста в свадебном платье перед зеркалом. Решив не мучиться домыслами, я спросил у хозяина напрямую.

На вопрос про то, знал ли он про ограбление заранее, Лившиц не ответил, зато сказал кое-что другое.

— Бежать тебе надо из Ростова, ты толковый парень и нигде не пропадешь, а здесь сгинешь.

На какую-то доли секунды в его глазах промелькнула отеческая забота, но быстро растаяла, как наваждение. Нет, Лившиц не догадывался о моем плане, просто чересчур очевидным он был.

— Есть варианты? — прямо спросил я.

— Будут деньги, найдутся и варианты. Деньги у тебя есть?

Рубли после пары дней работы на разносе у меня действительно имелись, пока, конечно, недостаточно, чтобы свалить из Ростова, но все к этому шло.

Видя, что я молчу, и денег у меня нет, Лившиц, сунул руку в карман. Достал оттуда клочок бумаги, на котором имелся адрес.

— Тут еще есть заказ, — пояснил он и следом намекнул: — С хорошими чаевыми.

Я взглянул на адрес, написанный на бумажке, и подметил, что такого заказа не видел утром в блокноте. Предположу, что его в принципе там не было.

— Надеюсь, не такого характера, как был в банке? — прямо спросил я.

— Посмотри адрес, — многозначительно улыбнулся Лившиц.

Похлопал по столешнице ладонью и грузно поднялся из-за стола. Я покосился на листок. Посмотри, говорит — так смотрел уже… Богатяновка. Ровно четыре бутылки горячительного. Наверное, Грише это должно было о чем-то сказать, вот только мне ни хрена не сказало. Я взял листок, сунул его теперь уже себе в карман. Продолжил доедать подостывший суп и не стал бороться с желанием, как в детстве вылизать тарелку до блеска — так и сделал, не обращая внимание на косые взгляды с соседних столиков.

А вот за столиком, где играл мой старый знакомый, засуетились.

Бух!

Это кто-то лупанул по столешнице кулаком. Здоровенный мужик с красной мордой, разгоряченный алкоголем, резко выпрямился, вставая из-за стола. Удар, и кружка полетела через весь зал, разбившись о стойку. Лившиц со вздохом посмотрел на осколки, но промолчал. А вот раздосадованный мужик двинулся прочь от стола, к выходу, судя по всему, оставшись без денег. Ну… знал, куда лез.

Мой старый знакомый, Васька (я даже имя паренька вспомнил), глядя на это, видимо, решил, что пора и честь знать. Поднялся из-за стола и принялся откланиваться, несмотря на большое число желающих продолжить игру.

— Простите, мужики, я на сегодня все, кто хочет отыграться — сыграем завтра, — на голубом глазу заверил он, поднимая руки.

— Карты у тебя не меченые, отыграться? — подбоченился один из работяг, кивая на колоду в руках шулера.

— Возьми, проверь!

Тот сунул колоду работяге, и он, в свою очередь, не постеснялся, схватил карты и принялся их листать, проверяя. Понятное дело, что меченых карт не нашел — не для простачков это делается. Васька улыбнулся, снова откланялся, двинувшись к выходу, и на этот раз его никто не остановил.