|
И выжидательно молчал. — Пожалуй что, сударь, такие жизненные наблюдения стоят целых двух пистолей… — протянул мальчишка. — Держи, — сказал Рошфор, бросая ему золотой. — Когда расскажешь все, что видел, получишь еще, слово дворянина. А в том, что ты только что видел здесь что-то интересное, я не сомневаюсь… Мальчишка попробовал монету на зуб, подбросил в воздух и ловко поймал в оттопыренный указательным пальцем карман. Рассудительно вздохнул, как взрослый: — Слово дворянина — большое слово… Так вот, сударь, когда отсюда ушли этот вот господин и ещё один, — он кивнул на д'Артаньяна, — седой слуга, что был с ними, остался и укрылся вон там, за тумбой, стал следить за домом господина Бонасье. Уж не знаю, сколько времени прошло, я не дворянин, чтобы часы носить… Только вскоре подъехали три королевских мушкетера с четвертой knx`d|~ в поводу. — Мушкетеры? — переспросил Рошфор. — Ты не ошибся? — Синие плащи с крестами и лилиями, где же тут ошибешься? — резонно сказал сорванец. — Я же не деревенщина какая-нибудь, а потомственный парижанин… Слуга за ними наблюдал, а они вдруг бросились на него, да так проворно, что он не успел убежать или вырваться. Они ему зажали рот и потащили в дом. А чуть погодя из дома вышли уже четыре мушкетера, только у четвертого лицо было закрыто полями шляпы. Они вскочили в седла и умчались… Вот и все, ваша милость, — но это, пожалуй что, стоит двух пистолей… — Твоя правда, — сказал Рошфор, бросая ему монету. — Пойдемте, д'Артаньян, больше мы ничего не узнаем… Они вскочили на лошадей и направились в сторону Пале- Кардиналь, а те четверо, что приехали с ними, получив от Рошфора какие-то указания шепотом, разъехались в разные стороны. Граф казался всецело погруженным в собственные мысли — настолько, что он направил коня прямо на уличную тумбу, и д'Артаньян, вскрикнув, предупредил его об опасности. — Бог мой, — сказал он удивленно. — Что с вами такое, Рошфор? — Вы ещё слишком молоды, д'Артаньян, и не знаете, что это такое, когда оживают призраки прошлого… Вот что. Не было ли у неё большого перстня? Очень большого, старинного, великоватого для женского пальца, с огромным красным карбункулом? Перстень сделан из золота так, что напоминает две звериные лапы, охватывающие карбункул? — Вы его удивительно точно описываете, — сказал д'Артаньян. — А не показалось ли вам, что её волосы не всегда были темными? На этот раз д'Артаньян размышлял значительно дольше, вызывая в памяти знакомое лицо. — Вы знаете, пожалуй… — сказал он неуверенно. — Иногда мне казалось, что её волосы у корней гораздо светлее… — Словно их настоящий цвет не темный, а скорее русый или золотистый? — Вполне возможно. Когда волосы у неё были гладко зачесаны назад, именно такое впечатление создавалось… Черт возьми, Рошфор! Неужели вы её знаете? — Боюсь, что да… — А при каких… — Простите, д'Артаньян, но об этом мы поговорим чуть позже… Без сомнения, четвертым мушкетером была именно Констанция. |
