Но мне всегда мерещилась иная, воинственная сущность. И тогда добротная изгородь, окружавшая дом, амбар, часовню и конюшню, представлялась мне первой линией обороны против коварного и многочисленного врага, а дом становился настоящей неприступной крепостью.

И эта двойственность казалась мне отсветом сложной личности «офицера кухни» доброго короля Генриха Наваррского – Авраама де Порту.

Не скажу, чтобы я побаивался отца, но в его присутствии всегда испытывал некоторый трепет. Когда я вошел, он коротко кивнул и спросил – по обыкновению, не повышая голоса:

– Вчера я искал вас весь день. Соблаговолите ответить, где вы находились и почему вернулись поздно?

Я принялся рассказывать приготовленную заранее историю о поездке к друзьям в окрестности Тарба. Отец слушал меня с непроницаемым лицом. Когда фантазия моя исчерпалась, он заметил:

– Впредь, когда вы надумаете мне лгать, Исаак, постарайтесь придумать что-нибудь более правдоподобное. Придумывать нужно заранее. Ведь вы же знали, что я буду вас расспрашивать. И, главное, не путайтесь с названиями. Если бы вы путешествовали так, как рассказываете, то загнали бы лошадь еще по дороге туда и вернулись бы пешим. Между тем ваш любимый Вулкан стоит в конюшне и прекрасно себя чувствует. По-моему, он и вчера весь день пробыл там. У вас появилась новая лошадь?

Я покраснел и пробормотал что-то невразумительное. Некоторое время отец молча смотрел на меня. Я покраснел еще больше. Он чуть пристукнул своей тростью и принялся меня отчитывать – холодным бесстрастным тоном.

– Я рассчитывал на то, что вы изберете себе профессию достойную и уважаемую, а именно – нотариуса, – сказал он. – Тем более что ваш брат Гедеон готов оказать вам всяческое содействие и составить протекцию. Но, согласитесь, Исаак, странно видеть, как человек, готовящийся стать охранителем и знатоком законов, сам нарушает оные и водит компанию с настоящими преступниками!

На этот упрек мне нечего было сказать. Действительно, вчерашний день и часть сегодняшней ночи я провел с теми, кого отец называл преступниками, – с местными контрабандистами. Правда, я не участвовал в походе – он длился не один день. Вместе с тремя ровесниками я встречал тех, кто благополучно вернулся из Басконии, а потом праздновал с ними удачную операцию и даже получил небольшую долю за трехчасовое стояние в зарослях – четыре пистоля.

Что поделаешь – с ними мне было веселее, чем с чопорными родственниками или добрейшим, но донельзя скучным отцом Амвросием. Я не только выступал в качестве «часового» при их возвращении, но несколько раз и сам участвовал в походах. Крутые горные тропы в Страну басков, опасные встречи с тамошними грабителями или еще более опасная возможность столкновения с испанскими патрулями – все это привлекало меня, разумеется, вовсе не возможностью разбогатеть; я хотел проверить себя, крепость своей руки, стойкость духа. Впервые я предпринял подобную вылазку, подзадориваемый ровесниками – юными сорванцами, давними друзьями по шалостям. Никто из них не происходил из благородных семейств, и меня в их кругу принимали исключительно из уважения к немалой физической силе, которой я отличался с малолетства и которую очень любил демонстрировать. Товарищи мои ловко играли на детском тщеславии, то и дело подбивая на поступки бессмысленные, а порой и опасные для меня.