Крис, сощурившись, следил за Каррутерсом, пока тот не вышел из ресторана.

— Ему повезло, что я не наподдал ему, — сказал он.

Регина и Джейси встретились взглядами и так же быстро отвели глаза. Никто не отметил того факта, что мистер Каррутерс был выше, старше и гораздо сильнее Криса.

Вечер они провели в театре. Гастролирующая труппа давал «Отверженных» Гюго. Джейси видела пьесу не раз, но это была одна из ее любимых вещей, и она наслаждалась каждой сценой. В печальных местах Регина плакала, осторожно промакивая уголки глаз носовым платком, чтобы не испортить макияж. А Крис весь спектакль просидел на кончике стула.

Когда, измотанные душевно и физически, они вернулись в отель, на телефоне Джейси мигала красная лампочка срочного вызова. И, не успев еще снять трубку, Джейси поняла, что ее ждет плохая новость.

19

Пивная «Гусь и собака» считалась спокойным местом. Звук музыкального автомата обычно бывал приглушен, а посетители — в основном разнорабочие, водители грузовиков, фермеры — разговаривали негромко, их слова прерывались стуком бильярдных шаров.

Но в тот день, когда туда вошли Йэн и Макалистер, в заведении воцарилась мертвая тишина.

Увидев лениво развалившегося у стойки Ридли Шифлета, Йэн испытал возбуждение и облегчение, но не страх. С этим негодяем будет иметь дело он, а не Джейси. Это и так уже было большим подарком, учитывая непредсказуемость судьбы.

Он усмехнулся, снял шляпу и бросил ее на свободный стол. На секунду отвлекшись от Ридли, он посмотрел на Брэма Маккалли. Держа в одной руке стакан, а в другой — полотенце, тот застыл на месте, напоминая надгробный памятник.

— Ты собираешься вышвырнуть меня отсюда, Брэм? — спросил Йэн.

Рот Бэма искривился нервной улыбкой.

— Да что ты, приятель, никогда. Твоя жена — это одно, а ты — другое дело. Я ничего такого не говорил.

Йэн рассмеялся:

— И на том спасибо.

Краем глаза он заметил, что Ридли отошел от стойки и вытащил нож, который носил на поясе.

Йэн был наготове. Все эти дни он был наготове.

— Эй, погодите, — запротестовал Брэм, доставая свое оружие. — Шифлет, убери нож…

Движением руки призвав друга к молчанию, Йэн посмотрел прямо в злобные, затуманенные ромом глаза Ридли. Он казался обезумевшим, как загнанный в угол дикий зверь, и был настолько грязен, что, казалось, грязь вросла в его кожу.

— Где моя девочка? — спросил Ридли, поднимая нож вверх, чтобы все могли его видеть. Как человек не слишком обремененный работой, он проводил много времени, упражняясь в метании ножа, и достиг в этом определенного совершенства.

Йэн подбоченился, адреналин гнал кровь по жилам, но внешне он был спокоен и улыбался своей самой задиристой улыбкой.

— Какая девочка?

На шее Шифлета вздулись вены.

— К черту, Йэн, ты знаешь, что я говорю о моей Глэдис!

— Она в безопасном месте, — сказал Йэн. — Это все, что тебе нужно знать.

Шифлет побледнел под толстым слоем грязи.

— Закон на моей стороне, ты, ублюдок… ты украл мою дочь!

Йэн следил за ножом, его лезвие было грязным, как и его хозяин, и так же, как Ридли, таило в себе угрозу.

— Закон, говоришь? Я буду только рад получить возможность объяснить полиции, что ты за сукин сын.

Мертвенная бледность Шифлета сменилась краской гнева. Еще немного — и его хватит удар, подумал Йэн, тогда он будет избавлен от необходимости тоже искать нож, чтобы перерезать эту грязную глотку.

— Я убью тебя, если ты не скажешь, где она!

Йэн поманил его движением пальцев.