В ее голосе было что-то, отчего замерли девочки, болтавшие с Петрушей, родители подняли головы, прислушиваясь. Словно позади себя слова оставили длинную звучащую ноту. Только Николай и Августа не обратили внимания. Они стояли рядом возле двери и о чем-то шептались.

— Вот, — сказал он, когда Надя закрыла дверь. — То, что я обещал. — Он протянул Наде файловую папку. — Ксерокс тоже здесь. Для вашего дяди Александра, — добавил он.

Надя побледнела, но, посмотрев на Лекаря внимательно, улыбнулась.

— Мне это понравится? — тихо спросила она.

— Надеюсь.

Она вынула бумагу, на которой ветвилось дерево. Она искала глазами имена — Виктор и Галя. Но Гали не было.

— Здесь не так, — пробормотал она.

— Здесь все так, как должно быть. Посмотрите, на соседней ветке есть имя Геля. То есть Ангелина. Учитель, который спешил заработать на вашем иностранном дядюшке, второпях написал имя, которое ему привычней.

— Вы… видели его?

— Нет, только его могилу.

Надя откинулась на спинку кресла.

— Ох! Все равно, земля ему пухом. — Помолчала, потом позвала: — Папа! Можно тебя?

Фомин-старший вошел к дочери, он сразу почувствовал ее особенное волнение.

— Папа, Дмитрий привез генеалогическое древо рода Фоминых. Помнишь, ты говорил, дядя Александр заказал, но тот историк обманул его, ничего не сделал. — Дочь внимательно смотрела на отца.

— Д-да… — Он побледнел. — Именно так я и говорил… тебе. Но я должен хотя бы сейчас…

— Погоди, папа. Тот учитель на самом деле его обманул. Может быть, не нарочно. Посмотри… Только внимательно.

Отец взял лист с печальной обреченностью. Лекарь наблюдал за ним, он знал, куда устремится его взгляд.

— Геля? — прошептал он.

— Да. Не Галя, — тихо подтвердила Надя.

Отец выронил лист и закрыл лицо руками.

— Не плачь, папа. Даже если бы то древо было правильным, все равно ничего страшного. Знаешь, я читала, что Тутанхамон, египетский царь, был женат на родной сестре. Не на двоюродной. И ничего. — Она потянулась к отцу и обняла его за шею.

— Ты знала… Да, ты знала… — бормотал он.

— Папа, это не важно, нет… — шептала она.

— Дмитрий, — услышала Надя, — вы самый настоящий Лекарь. Для всех нас. Для всей семьи Фоминых.

Надя отпустила отца, он протянул руку Дмитрию.

— Она встанет… Она пойдет, — говорил он. — Я это знаю.

— Я встану, Лекарь, — повторила она за отцом.

— Не сейчас, — предупредил он ее. — Всему свое время.

— Ты скажешь маме сам, ладно? — сказала Надя. — Потом.

Отец кивнул.

Надя оттолкнулась от стола, Лекарь открыл дверь, и она громко объявила:

— А теперь приглашаю всех за стол… — Надя взяла за руки Лекаря и отца. — Я хочу занять место между вами.

Эпилог

Надя сидела на берегу озера и смотрела на воду. Желтая кувшинка шевелилась, как будто она не цветок, а живое существо. Впрочем, это почти правда. Она — тончайший биологический прибор, по которому можно судить о степени чистоты воды в озере.