— Не понимаю, почему бы и нет. Это было бы кратчайшим путем к тому, чтобы это случилось.

— Если человек до поздней ночи думает, как бы меня обидеть? Представляю себе, что бы он сделал, знай о том, что мне, может быть, хочется, чтобы он меня поцеловал.

— Почему «может быть»? Ты же определенно сказала.

— Ну ладно, начнем думать сначала».

Как обычно в последнее время дискуссии Меган с самой собой больше раздражали ее, чем помогали. С тех пор как Девлин с его прозрачными намеками разжег ее любопытство, здравый смысл начал отступать. Теперь ее осторожный внутренний голос стал чем угодно, только не осторожным, а любопытство было распалено настолько, что девушка решила дать ему выход — по крайней мере, частично.

Меган хотелось снова пережить приятное ощущение, которое она испытала, целуясь с Девлином, и многое другое. «Другое» было окутано туманом, неизвестностью, но она будет ничто, если не рискнет — когда-нибудь. Здравый смысл полностью, конечно, не отступил. Девушка знала, куда эти поцелуи могут завести: к занятиям любовью и падению. Тянуло узнать начало и конец этой вещи, но не то, что между ними. Причем, по правде говоря, чем кончается, тоже не очень-то хотелось знать. Однако Меган придется установить себе пределы того, чему она хочет научиться у Девлина. Ей придется остановить парня до того, как она узнает слишком много.

«— Я думаю, этому есть название, и не очень хорошее.

— Если есть, то я его не знаю.

— Нет, ты знаешь. Тебе просто стыдно признать это.

— Что-то мы заговорили по-иному в последнее время.

— Ничего не по-иному, но ты не совсем принимаешь в расчет чувства Девлина. Ты должна все время думать о том, как узнать, что у него на уме и какими путями он хочет одолеть тебя. Вместо этого ты уже решаешь, в какой точке тебе надо будет остановиться.

— Это потому, что я хочу, пока свободна, изведать кое-какие приключения, и на этом закончим».

Меган продолжала пребывать в состоянии той же раздвоенности, когда вечером отправилась на конюшню. Одна ее часть в который раз примерялась к мысли о том, что хорошо бы поучиться у Девлина целоваться и так далее, в то время как другая заглядывала подальше, гораздо дальше. Одна часть путала ей ноги, оттягивала посещение конюшни до той поры, когда Девлин запрет ее и уйдет спать, в результате чего планы девушки — по крайней мере на сегодняшний вечер — будут разрушены. Другая же часть торопилась, боясь опоздать. Но ни та, ни другая не рассчитывали увидеть Девлина выезжающим на Цезаре.

«Вот дьявол», — подумала Меган, глядя ему вслед, потому что конюх не остановился. Он не заметил девушку, занятый, очевидно, своими мыслями. После напряженной борьбы, которую ей пришлось выдержать со своим внутренним голосом, Меган было обидно видеть, как объект ее внимания исчезает в ночи. А интересно, кстати, куда это несет его в такое позднее время?

Сразу на ум пришло несколько ответов. У конюха назначено свидание с другой женщиной. Меган слишком докучает ему, вот он и дает ходу, ищет приключений на стороне. Это был своего рода бандит с большой дороги, нападавший на беспечных ночных странников.

Меган уцепилась за третий ответ, потому что первые два ей не подошли. А смысл в нем был. Пока парень не появился здесь, в этих местах не было ни одного случая ограблений. Сейчас самый подходящий час для таких дел. К тому же Девлин не надел одну из своих любимых отлично сшитых белых рубашек, которые ему трудно было бы просто так себе позволить. Разве что он добывал деньги нечестным путем! Белую рубашку хорошо видно в темноте, а темную одежду, которая сейчас на нем, нет.

Решение проследить за конюхом созрело сразу, но не сразу девушка поняла, что, если она хочет догнать его, у нее не будет времени приладить седло сэру Эмброзу.