– А как вы пришли к этой идее? Я вообще ни с одним из вас…

– Разобраться в том, кто ты такая, и было главной изюминкой этой истории!

– Теперь у меня нет вообще никакого желания не только объяснять тебе что-то, но даже сидеть с тобой за одним столом. Придется поискать другое место!

– Именно со мной? Потрясающе! Если бы я не рассказал тебе этого сейчас, могло оказаться слишком поздно. Как было с Марлис в прошлом году. Но, правда, та была типичная серая мышка. Дурочка решила, что сможет здесь подцепить себе парня для жизни. Бруно это стоило «ТТ», но речь шла лишь о его отношениях с нами, а она была вообще никто.

– Поэтому его здесь никто терпеть не может!

– Доктор Хвастун из Швейцарии – так его называют. Он еще круче, чем Жан. Стоит миллиарды евро. Не франков.

Катрин отодвинула от себя маленькую закусочную тарелку.

Тотчас явился Эвальд:

– Невкусно? Может, подать сразу горячее?

Катрин глубоко вздохнула.

– Герхард испортил вам аппетит?

– Исчезни, фурия! – наморщил лоб Герхард.

Эвальд ухмыльнулся, изобразил галантный поклон и забрал со стола тарелку.

– Как прикажете, ваша милость!

Катрин смотрела, как, балансируя тарелкой на безымянном пальце, Эвальд удаляется в сторону кухни.

– Вы все здесь сошли с ума!

– Сегодня, когда мы обедали у «Отто», это еще называлось декадентством, – Герхард посмотрел на нее. – Но я готов признать твою правоту. Может быть, хватит исповедей? Давай, наконец, поедим.

– А какие отношения между Бенитой и Руди?

– Она его свояченица. Постоянно стоит у него за спиной. Такой серый кардинал. Ее волнует семейное состояние, которое он просто пускает на ветер, как можно видеть.

– А что же его жена не разведется с ним?

– Любит его и надеется, что Руди вернется к ней, когда у него пройдет этот, как она выражается, сдвиг по фазе.

Катрин поставила свой бокал с пивом и на стол и отстранено смотрела, как медленно тают остатки пены на его стенках.

– Мы, женщины, похоже, совсем посходили с ума. И добавить здесь нечего. – Она заметила, что заговорила громче, и понизила голос. – Разве это по-человечески? Жена безропотно наблюдает, как муж раз за разом устраивает, как сказала Бенита, интронизации своих новых пассий? На ее деньги? Она финансирует его любовниц? А эти девицы… связываются с ним, зная все?

– Кто знает, что он им рассказывает.

Катрин покачала головой. Эвальд принес первое горячее блюдо.

– Может быть, это вам понравится, – произнес он, делая глубокий поклон в сторону Катрин. – Иначе нам, в самом деле, придется позаботиться о том, чтобы у вас за столиком сидел новый сосед!

Герхард пробормотал что-то невразумительное.

– И вообще, – Эвальд указал на шесть пустовавших стульев, – где задержались остальные?

– В публичном доме, – съязвила Катрин. – Вместе им там сподручнее!

Герхард рассмеялся, Эвальд кивнул, а Катрин почувствовала себя обманутой, одураченной.

– Здесь есть разумные, нормальные женщины? – медленно спросила Катрин. – Или только такие игрушки, как Лили, преобразовательницы мира, как Изабелла, и гиены, как Роксана?

– Отчего же? Очень многие!

– Ах! И где же?

Он сделал все охватывающее движение рукой:

– Повсюду!

– А конкретно?

– Эли, к примеру.