— Ты мне сам прислал ее адрес… — слабо возразила я.

Но Лешка не слушал:

— И надо было устраивать эту комедию с Глебом! Давно объяснила бы мне, кто он такой, сами бы обо всем договорились! В тысячу раз лучше, без всякого суда.

— Попробуйте договориться теперь…

— Хм! Теперь! Суд подтвердил его права на квартиру. Он не до такой степени придурок! Понятно, почему ты изо всех сил стремилась запихнуть мать в сумасшедший дом!

— Я стремилась?

— Чтобы в родительской квартире мне не досталось ни метра! Мать хотела объявить недееспособной, квартиру перевести на себя. А потом выйти замуж за Глеба — еще и той квартирой завладеть.

— Лешка!

— Что — Лешка? Лешка теперь бомж! Без определенного места жительства!

Лейла деликатно приоткрыла дверь — комплекс отличницы гнал ее исправлять допущенные ошибки. Спросила:

— Наталья Павловна, к вам можно?

Я покачала головой. Надо подумать, подвести итоги. Итак, мой эксперимент с треском провалился. Брат ни минуты не может находиться в тяжелых обстоятельствах. Горе не сделало его терпимее и мудрее. Каким ты был — таким ты и остался!

Господи, для чего я полезла в его жизнь? Что собиралась доказать, объяснить, продемонстрировать? Свое благородство? Обстоятельства сложились таким образом, что о благородстве и заикаться нельзя, дай бог отмыться от той грязи, которой Лешка только что меня окатил.

Сказать ему:

— Я хотела, чтоб ты почувствовал, хотя бы немножко: у этой жизни есть темные стороны.

Он рассмеется:

— Тебе завидно, что твоя жизнь — помойка, а моя — райский сад!

Нечто подобное, только, конечно, совсем в других выражениях, уже однажды сказал мне Глеб. Глеб… Я совсем забыла о нем. Наверное, ему тоже досталось от Лешки. Он — подлинно невинная жертва моих дурацких экспериментов!

Однако настроение у Глеба — безмятежное и спокойное. Дело с квартирой завершилось так, как должно было завершиться. Еще ему по-человечески жаль моего брата. Надо отдать должное: держался Лешка очень корректно. Хотя и удивился, узнав, кто такой Глеб, но не более того. Расстались они вполне мирно, как и положено будущим родственникам. Куда поехал Лешка, Глеб точно не знал. Сам он торопился на работу: новые проблемы и незавершенные дела, а пора уже подумать об отпуске.

— Ты тоже подумай.

— Я думаю, Глеб.

— Наташ… в принципе это не мое дело, но я хотел спросить про Алексея… Где он будет жить?

— Ну как ты думаешь где? — ответила я устало. — Похожа я на человека, способного выкинуть родного брата на улицу? Конечно, на Ленинском проспекте! То есть он получит часть квартиры в собственность, а жить будет по старому адресу — в Ганновере.

— Тем более ты теперь переедешь ко мне… Я думаю, нам надо устроить новоселье!

— Новоселье? Ты же говорил, что родился в этой квартире.

— Действительно, я в ней родился, а вот пожить мне там не пришлось. Я получил ее в наследство от деда, сделал ремонт, вскоре уехал в Новотрубинск и так далее. Ну и что с новосельем?

— Как скажешь.

Мне очень хотелось выдавить из себя хоть капельку радости, но, увы, — в моих словах дышала одна унылая покорность. Безбрежная унылая покорность. Море унылой покорности… Океан. Но Глеб, кажется, хотел именно покорности. Сказал в первом же серьезном разговоре: ты должна соглашаться со мной. Так ему проще. По жизни он не борец.

«Жуткое зрелище будет представлять наше семейство — слабый человек и безропотная жена. — Я криво усмехнулась.