Мама сейчас же заражается моей радостью: у нее розовеют щеки, она бурно вздыхает. Может, не стоило ее волновать такими рассказами… Но ведь это волнение со знаком плюс!

— Ну вот и хорошо. Я… я очень за тебя рада. Но скажи, как твой Глеб смотрит на историю с Алешей? Будь они чужие люди, все понятно, но…

— Если квартиру присудят Глебу, я перееду к нему и оставлю Лешке свою часть жилплощади, — выдала я на одном дыхании.

Мама немного помолчала.

— Ната, не спеши, — начала она после паузы. — Зачем тебе убегать к мужу, как бесприданнице?

— Раньше, между прочим, все уходили к мужу! Так вопрос вообще не стоял! А мое приданое — я сама. Зарабатываю очень даже сносные деньги, вожу машину, умею готовить, стирать, убирать. Но, мама, Глебу это не нужно! Он совершенно небытовой человек. Ты знаешь, как он сделал мне предложение?

— Ну хорошо. — Мама улыбнулась по-прежнему ласково, но немного насмешливо. — Сейчас вы передвигаетесь по облакам. А рано или поздно вам будет тесно в одной комнате. Когда у вас родится ребенок…

— Придумаем что-нибудь. Обмен с доплатой, например. Или продадим нашу квартиру, купим двухкомнатную подальше от центра. Или кредит возьмем.

— Зачем пускаться на какие-то ухищрения, если у тебя есть собственное жилье? Ты могла бы получить свою долю.

— Прекрати, пожалуйста! Какие доли?! Ты ведь не собираешься нашу квартиру продавать?

— Я бы не хотела, но если надо…

— Ничего не надо! И никакие доли мне не нужны!

— Вот ты какая у меня, Ната. — Мама покачала головой. — Бессребреница. — Бесприданница и бессребреница — как из русской народной сказки… И в наше-то меркантильное время!

— Да никакая я, мам, не бессребреница! Просто зачем нам какие-то доли?! В крайнем случае, если не будет получаться с обменом, немножко поживем у тебя. Лешка ведь все равно за границей… Не выгонишь?

— Буду счастлива, — ответила мама серьезно. — Но ты понимаешь, все может измениться. Я думаю, тебе надо оставить за собой долю в нашей квартире. Чисто формально, юридически.

— И что для этого делать придется?

— Точно не знаю, я ведь не юрист. Но мне кажется, надо включить Лешку в число участников приватизации и разделить квартиру в равных долях — его, твоя и моя.

— Наверное, ты права, мам. Но это так муторно!

— Не так и муторно. Я сама займусь. Только вот подлечиться надо как следует. — Мама весело подмигнула.

И я почувствовала: она окончательно вернулась к жизни! Спокойствие, юмор, умение быстро ориентироваться в происходящем — эти свои исконные свойства характера мама демонстрировала в самом лучшем виде.

— Как здорово! — воскликнула я, не сдержавшись.

— Не здорово, а нормально. Каждый должен свое получить. — Мама все рассуждала о скучном квартирном вопросе, но от меня не укрылось, что она тоже чему-то ужасно рада.

Глава 8

В конце июля Александра Николаевна на две недели уехала в отпуск. Перед отъездом пригласила меня к себе, отдала последние распоряжения:

— Во-первых, на время моего отсутствия обязанности начальника подразделения переходят к вам. Во-вторых…

— Я не смогу сейчас исполнять эти обязанности, — невежливо перебила я. — Моя мать больна, брат только что приехал из-за границы, кроме того…

— Тем не менее вам нужно попробовать! — Александра Николаевна тоже не дослушала мои возражения, она вообще не любила церемониться.