— Уже, — обреченно прокомментировала Марийка, появляясь в проеме двери, — Уже разбудил.

Она тоже была одета только в футболку, но почему-то выглядела прилично. Вот что значит осмысленное выражение лица! Хотя, скорее всего, дело было просто в длине одежды. В любом случае, Игорь испытал некое подобие гордости, глядя на ладный силуэт своей женщины. «Вера выглядела бы угловатым подростком в сравнении с ней,» — отчего-то подумалось вдруг Игорю.

— А мне, между прочим, завтра на работу, — как истинная украинка, Марийка, руки в боки, косу за плечи, могла приструнить кого угодно, — Мало того, что сам не спит, — Марийка кивнула в сторону спальни, — Так еще и другим не даёт. Ты мне что обещал? «Тишину и порядочность гарантируем»… Ну? И где? Марш спать немедленно, а то больше на порог не пущу!

Стас моментально притих и даже слегка покраснел. Почти залпом он допил кофе и быстренько ретировался с кухни. Сомнительно, чтобы наигранная строгость Марийки могла испугать Стаса. Скорее ему действительно стало неудобно. Он давно подозревался в чрезмерно благоговейном отношении к Марийке.

— Слушается, — хитро сощурилась вслед нарушителю спокойствия Марийка и села на освободившееся место.

— Это у него рефлексы со школы остались, — улыбнулся Игорь.

Марийка была на четыре года старше и, проходя практику в пединституте, целых три месяца вела в классе Игоря уроки литературы. Собственно, так Мария Степановна и познакомилась с Игорем, Жэкой и Стасом — разбитными, но весьма «продвинутыми» и литературой увлекающимися старшеклассниками. К концу практики все троё уже были по уши влюблены в обаятельную, разговорчивую и всё понимающую училку. Значительно позже, уже будучи студентом филфака, Игорь встретил Марийку снова. В полубогемной компании непризнанных гениев. У Марийки тогда был тяжелый период — она только что рассталась с одним скандальным поэтом, прославившимся больше своими агрессивными нападками на печатаемых авторов, чем, собственно, стихами. Около двух лет Марийка пыталась отвоевать поэта у болезненного комплекса нереализованности и страсти к саморазрушению. Убедившись в тщетности своих попыток, Марийка, несмотря на угрызения совести, решилась-таки на разрыв. Самое смешное, что поэта это вылечило. Оставшись без жилетки для плаканья, он, осознав бесповоротность Марийкиного решения, перестал распускать слюни. Нянька ушла, и, как ни крути, пришлось учиться выживать самому. Марийку вся эта история повергла в глубочайшую депрессию. Выходило, что её, Машино, наличие только портило поэту жизнь. «Если бы в моей судьбе вдруг не появился светловолосый мальчик, утверждающий, что мир прекрасен, я бы, наверное, потеряла всякий интерес к жизни,» — комментировала Марийка позже свою вторую встречу с Игорем. Долгое время Игоря с Марийкой связывали лишь приятельские отношения, с примесью лёгкого флирта. Оба не спешили, смаковали непринужденность общения. Но когда Стас принялся открыто ухаживать за Марийкой, Игорь взъерепенился. Это он привел Марийку! При чем здесь какой-то Стас?! Осознав, что у Игоря с Марийкой клеится что-то серьезное, Стас расстроился и пустился во все тяжкие. Тень вины за не складывающуюся личную жизнь товарища слегка волновала Игоря, а Стас успешно этим пользовался.

— Как твои дела? — Марийка по-собачьи предано склонила голову на бок и заглянула Игорю в лицо.

— Ничего, — неопределенно пожал плечами Игорь, — А твои?

— Дети! — Марийка свела зрачки к переносице, что означало, крайнюю стадию сумасшествия у её воспитанников. Марийка учительствовала в частном лицее и очень уставала на работе.

— Слушай, — неожиданно для самого себя вдруг произнес Игорь, — Давай бросим всё и уедем…

— Куда? — Марийка сочувственно покачала головой.