– Да, – выдыхает он. – Думал о тебе целый день. Ждал, когда же начнется твоя игра… – Он начинает ласкать себя немного быстрее. А я от новости, что он скучает по мне, практически левитирую. Значит, я испортил не все. Или все, кроме нашего сексуального притяжения. Может, в последнее время мы и перестали нормально общаться, но у нас никогда не было проблем с тем, чтобы возбудиться при виде друг друга.

– Возьмись за свои яйца, – говорю я. – Будь я с тобой, я бы их обсосал. – Он стонет, тяжелые веки смыкаются. – Я бы всего тебя вылизал. Все места. Смазал бы тебя своим языком. – Его ритм немного сбивается. Голова откидывается назад, и он широко раздвигает ноги, словно предлагая свое тело мне.

С этого момента просто смотреть уже недостаточно. Моя рука сама собой пробирается за резинку штанов. Я стискиваю свой член. К черту. Встаю на колени и дергаю треники вниз. Мой член на экране планшета кажется до нелепого огроменным. Я бы рассмеялся, не будь я так возбужден. Я начинаю наяривать кулаком.

– Бэби, я так сильно хочу тебя. – Мой голос похож на придушенный хрип.

Джейми поворачивается к экрану. Видит мельтешение моего кулака, и его губы слегка раздвигаются, а рука тоже ускоряет свой темп, приноравливается к моему. Впервые за всю неделю между нами наступает гармония. Мы в разных комнатах, в разных городах, в разных странах, но я давно не ощущал такую близость к нему, и мы сейчас хотим друг друга так сильно, что оба задыхаемся, стонем, ласкаем себя с каким-то близким к отчаянию исступлением.

– Я скоро кончу, – стонет он.

– Давай, – стону я в ответ. – Кончи себе на грудь.

Он издает восхитительный вздох, и жемчужная лента блаженства рисует на его прессе черту. Мускулы там напрягаются, и он выстреливает еще раз. И еще.

Я тоже уже почти. Трахая свой кулак быстро и жестко, я до боли жалею, что не могу оказаться сейчас рядом с ними. Но меня еще подпитывают остатки игрового адреналина. Боль и тоска устремляются по позвоночнику вниз, и я извергаюсь.

Я прихожу в себя где-то минуту. Джейми безмолвно исчезает с экрана. Я вытираюсь и жду, когда он вернется назад.

Через пару минут он ложится в кровать и накрывается одеялом. Потом перекатывается к планшету и подпирает свою гладкую щеку рукой.

– Я сегодня разговаривал с Джесс, – начинает он.

Я улыбаюсь. Его сестренка взбалмошная, как черт, но такая забавная. Обожаю ее.

– Как она? Еще делает украшения?

Он хмыкает, согревая этим звуком мне сердце.

– Нет. Теперь она хочет быть организатором праздников.

– Ну разумеется.

– Эй, может, это ее призвание, – со смехом бросается он на защиту сестры. Потом затихает. И мои нервы снова сдают.

– Что-то случилось? – хрипло брякаю я.

Скачок его кадыка, когда он сглатывает, говорит сам за себя.

– Нет. Ну, кое-что. Но ничего плохого, честное слово. Просто хочется сбросить кое-какой груз с души. – Удар сердца. – Но это может и подождать.

Мое горло сжимается до такой степени, что я едва могу говорить.

– Джейми… – Это все, что мне удается сказать.

– Ты устал, – твердо говорит он. – Тебе надо поспать. Поговорим, когда вернешься домой.

Поговорим… или расстанемся?

Он еще раз вздыхает – значит, увидел панику у меня на лице, – а потом твердым голосом говорит:

– Я люблю тебя. Очень сильно.

Мое сердце делает кувырок. Кажется, он говорит искренне.

Черт, конечно же, искренне. Мы без ума друг от друга.

– Я тоже люблю тебя, – тихо говорю я.

Уголки его губ приподнимает улыбка.