– Вес? – хриплю я.

– Да?

– Нас раскрыли?

– Ну…

От гогота Блейка сотрясаются стены.

– Раскрыли? А медведи католики? А Папа гадит в лесу? Ваши физиономии только что показывали в десятичасовых новостях. Отличная фотка, Джей-бомб! В рамочку и на стену.

Вес соскакивает со стула и несется к стене. И кажется чиркает ладонью по горлу.

– Что? – удивляется Блейк. – Все равно он скоро увидит ее по телеку или в газетах.

Каким-то образом эта новая информация помогает моему сознанию проясниться. Если о нас говорят в новостях, значит, сейчас весь мир со смаком перемывает косточки Весу.

– Прости меня, – говорю я.

Вес разворачивается.

– Не извиняйся. Ты в этом не виноват. Ни вот на столько.

Я знаю, Вес прав, но это наверняка принесло ему массу проблем. Ясно теперь, почему он то и дело украдкой заглядывал в телефон.

– Что говорит Фрэнк?

Вес пожимает плечами.

– Он все разрулит. Не беспокойся. – Но вид у него и близко не настолько спокойный, как голос.

– Ты застрял тут со мной. Тренер точно должен быть в бешенстве. Наверное, у арены все перегорожено фургонами прессы.

– И у арены, и здесь, – радостно сообщает Блейк.

Мы оба переводим глаза на него.

– Серьезно? – говорит Вес.

– Ага! Кое-как сквозь них проломился. Смотри, Джей-бомб, что я принес. Твою пижамку! – Он приподнимает пакет. – Уборщик пустил меня в вашу квартиру. Я не знал, какая зубная щетка чья, так что прихватил обе.

Мы с Весом медленно переглядываемся. Я знаю, у нас в головах возник один и тот же неловкий вопрос. Что, если он открыл не тот…

– Хотя заглядывать во все ящики, похоже, не стоило, – продолжает Блейк, потирая подбородок. – Кое-какие ваши игрушки невозможно развидеть. Но о вкусах не спорят. Кстати, о вкусном. Я принес итальянские сэндвичи из кафе у нас на углу. Как думаете, получится у меня уломать ту стервозную медсестру передать вам пакет?

Вес издает долгий мучительный вздох. Да, на больничной койке лежу сейчас я, но у него сегодня ампутировали право на личную жизнь. И из раны фонтаном бьет кровь.

– Блейк, мне нелегко это говорить…

– Что, Весли-бой?

– Спасибо тебе за всю твою помощь. – Мой бойфренд трет сзади шею, словно ему физически больно благодарить нашего приставучку-соседа. – Серьезно. Все, что ты сделал, я очень ценю.

– О-о. – Блейк прижимает ладони к груди. – Не за что, новичок. Кстати, у вас отпадное новое кресло. Тоже такое куплю. О! Мисс? Мисс, подождите! – Выронив трубку, он галопом уносится за появившейся в отделении медсестрой.

Вес поворачивается ко мне и в миллионный раз кладет ладонь мне на лоб. У меня на лице уже, наверное, видны отпечатки его пальцев.

– Ты боишься? – спрашиваю я.

– Нет, – лжет он.

– Я не прошу извинения за то, что причиной был я, – захожу я с другой стороны. – Но мне очень жаль, что на тебя свалилось столько дерьма.

Он опирается локтем о матрас, и его красивое лицо приближается к моему.

– Ну, так бывает всегда. Это типа визита к зубному врачу. Ты знаешь, что должен пойти, что оно в итоге закончится, но все равно это отстой.

– Да уж. Ты прав.

Никто из нас не произносит этого вслух, но мы оба надеемся, что его карьера не окажется загублена на корню. Вчера Райан Весли был Восходящей Суперзвездой. А сегодня он Первый Открытый Гей в НХЛ.

Дверь со щелчком открывается, и в палату снова заходят врач с медсестрой. Но у них нет пакета, который принес для нас Блейк.

– Есть новости? – спрашивает Вес, поднимаясь.