Каждый работал по индивидуальному расписанию, самостоятельно. Дома, с помощью одного лишь экранчика киты, или же в Хранилище.

Программа — с дидактически расположенными блоками материала, задачами, дополнительным чтением и практическими заданиями — была выверена многими поколениями, дополнена современными знаниями и едина для каждого молодого амару. Учиться было не то, что легко — но интересно, и получалось гораздо эффективнее, чем в гимназии. Не надо было тратить время на дурацкие "групповые проекты", дискуссии, просмотр фильмов, беседы о дисциплине в классе, организаторские моменты, никому не нужные поделки из бумаги или бессмысленные сочинения, ожидание, пока даже отстающие справятся с заданием, отвлеченную болтовню, моральные проповеди, словом — то, на что в обычной школе уходит 90 % времени.

Был только компактный блок знаний, который следовало освоить, задания — и самопроверка. По договоренности с Кетой Лорин занималась в день на час или два больше, чем другие — ей следовало многое наверстать, иначе она не успеет подготовиться к Янтанье даже к восемнадцати годам, и придется сдавать ее позже, а этого Лорин не хотелось.

С другой стороны, ей можно было не заниматься языками. Лорин свободно владела немецким и русским, и почти свободно — английским, для Янтаньи этого достаточно; она занималась лишь ару. На новом языке она выучилась болтать, читать и писать свободно в первые несколько месяцев. Но на экзамене требовалось более глубокое знание родной речи амару, совершенное владение ею.

Время, сэкономленное на изучении иностранных языков, Лорин направляла на математику, физику, химию, биологию, географию, астрономию, основы техники, историю, литературу — эти знания у нее после немецкой гимназии были катастрофически низкими, их следовало быстро и основательно восполнить.

С наставницей можно было проконсультироваться быстро через кита, еще у амару существовала система связи и хранения информации Аранас, отдаленно похожая на интернет. Можно было через нее выйти и в интернет, но зачем? Разве что для изучения психологии урку. Раз в неделю Лорин встречалась с наставницей лично, и та контролировала прохождение материала по всем предметам.

Три или четыре часа таких домашних занятий; два обязательных часа ятихири — физической культуры; не только гимнастика, бег и самооборона, но и, например, лыжи, совершенно необходимые в сибирских условиях, и верховая езда, и плавание в Верхнем потоке или в отапливаемом бассейне Лаккамири.

Раза в неделю Лорин ходила заниматься в группу социальных навыков, инструктором которой был молодой амару с русским именем Максим.

Два раза в неделю по три часа — так было решено на Аруапе для всех подростков — Лорин выполняла общественно необходимые работы; сначала она выбрала оранжереи, как и Келла. Лорин восхищала местная система интенсивных технологий выращивания, полностью заменяющая какое-либо сельское хозяйство. Но вскоре девочка перешла на строительство новых зданий, там было немного простой неквалифицированной работы, почти все автоматизировано, но Лорин быстро научилась управлять киберами и даже выполнять сложные инженерные задачи. Она подружилась с инженерами-строителями, часто ей не хотелось уходить со стройки и после окончания "общественных часов".

Сначала Лорин еще занималась скрипкой, но потом времени на это не стало. Или пропал интерес. Зато девочка увлеклась рисованием и стала брать отдельные уроки.

Но все эти занятия продолжались лишь до шести вечера. По традиции после шести взрослые шли на Аруапу, иногда туда наведывалась и Лорин, но чаще проводила время с ребятами, по своему усмотрению.