- Я слыхал об этом, - сказал Роберт. - Что же из этого следует, по-вашему?

- То, что человек целиком зависит от воспитания. Что неправильным воспитанием можно непоправимо искалечить и человека и общество. И что жестокость есть всегда жестокость, какие границы ей ни ставь. Нельзя быть жестоким и злобным от сих до сих: только по отношению к голубям, только по отношению к кошкам, только по отношению к неграм или еретикам. Можно начать с частностей - в детстве. Ну, скажем, ребенок обрывает крылья мухам, душит птенца, терзает котенка или щенка - просто так, потому что его мозг слишком неразвит и на волю вырываются атавистические побуждения. Но если родители и прочие окружающие его люди не постараются подавить эту древнюю бессмысленную свирепость, ребенок вырастет с прочным убеждением, что это можно. Кто послабее, кто не может дать сдачи, тех можно бить, запугивать. Людей - тоже. От сих до сих это не бывает.

- Ну да. А потом водка в утробе да ножичек в кармане снимут и последний тормоз - страх перед наказанием, - сказал Виктор. - Покуражиться хочется, видеть страх и страдания хочется, а спьяну-то не разберешь, кого можно резать, кого нельзя. Берут верх условные рефлексы, механические навыки. Конечно, не всегда предварительную практику проходят именно на животных и птицах, иной раз и прямо с людей начинают, но чаще все же... Да что, когда в школах, на уроках биологии, некоторые деятели, воспитанные именно в таком духе, велят ребятам поймать где-нибудь кошку и потом режут ее тут же, в классе, живьем, без наркоза даже! И это называется - педагогика! Вот и они воспитывают потенциальных убийц и хулиганов.

Меня опять начало мутить, а тут еще Барс пришел - видно, наскучило одному сидеть на кухне. Я уже с некоторым ожесточением снова спросил:

- Что сейчас дела с этим из рук вон плохи, всем понятно. Даже Роберту, я думаю, хоть он и отбрыкивается. Но все-таки: есть выход из положения или нет, как по-вашему? И что делать?

- Выращивать путем селекции говорящих котов, собак, лошадей, - ухмыляясь, предложил Славка. - И обучать их простейшим фразам: "Стой, стрелять буду! Милиция! Караул!"

- Люди еще и не то кричат, да на подонков никакие крики не действуют, возразил Виктор почти всерьез.

- Ну, не скажи! Представляешь, если на тебя бросится кот или даже голубь с диким воплем: "Милиция!"? Всю жизнь не очухаешься от такого впечатления. Верно, ребята?

- Очухаются подонки и привыкнут, они вообще ко всему привыкают, - мрачно сказал Виктор. - И, признаться, я не представляю, как мы выпутаемся из всего этого.

- Ну, дело обстоит не так уж безнадежно, - возразил Иван Иванович. Друзей у животных ведь тоже немало - я думаю, больше, чем врагов. А воспитать детей в этом духе вообще нетрудно. Например, что можно сделать уже сегодня в нашей стране? Хотя бы дать юридические права Обществу защиты животных, как это сделано в Англии и в некоторых других странах. Создать его филиалы со всех крупных населенных пунктах, сплотить вокруг них актив, добровольческие дружины, вести пропаганду и агитацию всеми способами. За пять-десять лет можно будет добиться весьма заметных успехов в воспитании людей, а тем более молодежи, за это я ручаюсь.

- По-моему, вы образцово-показательный оптимист! - Виктор, однако, с симпатией глядел на Ивана Ивановича.