— Значит, она сказала тебе ровно столько, сколько считает нужным.

— Господи, можно подумать, мне одиннадцать лет. Я пожилая разведенная дама, помнишь?

— Возможно, это неплохая идея — уехать ненадолго, чтобы взглянуть на все со стороны.

— А тем временем Трой стремительно превращается в настоящего алкоголика, держит на веревочке какую-то шлюху и транжирит семейное состояние. Это было небольшое состояние, но оно как-то успокаивало.

Он изучающе посмотрел на девушку.

— Есть хоть что-то, на что тебе не наплевать, Дебби Энн? Что-то, что по-настоящему серьезно и глубоко заботит тебя?

— Слава богу, нет! Я не хочу думать ни о чем, кроме развлечений.

— Есть какие-то еще планы?

— Никаких, кроме личных. Вообще, что с тобой случилось? Что значит этот скучный нравоучительный тон?

— И тебя не волнует счастье Мэри?

— Мне бы хотелось, чтобы оно у нее было. Оно у нее было, а теперь его нет. Я ничего не могу сделать, чтобы вернуть его обратно. Не в моих силах.

— Верно.

— Может, составишь нам компанию за ужином?

— Спасибо, нет. Мне надо немного поработать.

— Поработать?

— Рассортировать кое-какие записи.

— Пишешь книгу?

— Возможно.

— О, я забыла! Тебе пришло два письма. Дюрельда положила их в твою комнату.

Он быстро поднялся.

— Извини, — сказал он. — Вероятно, от мальчиков.

Одно было от мальчиков, два письма путешествовали в одном конверте с маркой авиапочты. Мики писал, что Томми сильно скучает по дому, но постепенно привыкает. Похоже, школа им вполне нравилась. Один из мальчиков стал называть Мики «Тупые Лыжи», и они из-за этого подрались. Их вызвали к директору, который послал их к спортивному инструктору, и тот выдал мальчишкам перчатки и велел драться. Теперь они стали хорошими друзьями. Работы было много. Они сильно отстали от других, но им очень помогают, чтобы легче было нагнать.

Второе письмо было от друга из газеты. Прочитав его, Майк снова взял письмо мальчиков. Бедные одинокие чертенята. Он слышал, как Дебби Энн прошла в ванную и включила воду.

Через несколько минут душ выключили, и его дверь резко распахнулась. Она стояла в дверном проеме, искусно задрапированная в большое шоколадно-белое полотенце, улыбаясь широко и совершенно невинно.

— Письма от твоих мальчиков? У них все в порядке?

— Спасибо, все в порядке.

— Это хорошо.

— Я бы пригласил тебя зайти, — сказал он, — но ты одета неподобающе.

Она состроила ему гримаску.

— Бедняжка! Я зашла по-дружески, Майк.

— Мне нельзя доверять. Я тронутый на почве полотенец.

— Я могу его снять.

— Хватит заигрывать со мной, Дебби Энн, — резко сказал он. — В этом нет смысла. Так что иди обратно и закрой дверь.

Она широко раскрыла глаза.

— Боже ты мой! Мужчина не понимает шуток. — Она вернулась в ванную, хлопнув дверью.

— Приходится отбиваться от них клюшками, — пробормотал Майк. — Я — неотразимый герой-любовник.

Он немного повалялся, потом переоделся, вышел на улицу и поехал в кинотеатр для автомобилистов. Два вестерна. Хороший парень в конце концов одолел плохих ребят. Он возвращался на лошади обратно к себе, гордо выпрямившись в седле, худощавый, благородный и смертельно опасный, перекатывая сигарету одной рукой, другой стреляя ястребов в небе.