Черных, держа на весу десантный автомат, ударил длинной очередью. У водителя не выдержали нервы. «Девятка» рванула с места, резко набирая скорость. Потерявший равновесие долговязый упал. Появившийся в руках второго парня пистолет резко хлопал быстрыми короткими вспышками. Сергеев тоже стрелял и, кажется, мазал. Автоматная очередь отбросила стриженого, он покатился, прижимая руки к животу.

Долговязого не было видно, его прикрывала груда бревен. Подняв ствол обреза, он дважды выстрелил, и картечь с визгом прошла над землей. В вагончике брызнуло, разлетаясь, оконное стекло. Сергеев и Черных лежали рядом.

— У тебя кровь, — сказал Черных.

— Окрестили…

«Девятка», взметнув на повороте завесу глинистой пыли, на полном ходу влетела в низину. Федченко, выскочив на обочину, махал водителю рукой с пистолетом, делая знак остановиться. Милиционер вскинул автомат. «Девятка» пролетела мимо. Участковый выстрелил три раза подряд, целясь в колеса. Милиционер растерянно глядел на него.

— Стреляй, чего смотришь!

Сержант, недавно вернувшийся из армии, обращаться с автоматом умел. Короткая очередь с недолетом рассыпалась позади машины. Сразу же, завышая прицел, сержант следующей очередью захлестнул правое заднее колесо и низ багажника. «Девятка» заюзила и, теряя скорость, оглушительно захлопала пробитым скатом.

Черных, приподнявшись, высматривал долговязого. Тот, согнувшись, бежал в сторону дороги.

— Брось оружие, — крикнул Сергеев.

Парень обернулся, выставив перед собой обрез. Черных, прижимаясь щекой к металлическому прикладу, ловил и никак не мог поймать его на мушку.

— Брось! — повторил Сергеев.

Черных надавил на спуск. Парня крутнуло, вышибло из рук обрез. Пытаясь удержать равновесие, он медленно завалился набок. Сергеев отчетливо разглядел на светлой куртке два быстро набухающих пятна.

Колесник лежал лицом вниз. Когда его перевернули, Виктор, ахнув, прикусил губу. Жутко и невидяще смотрели в небо широко открытые глаза старшего лейтенанта Колесника. Из маленького отверстия над правым глазом, пузырясь, вытекала кровь. Вторая картечина, разбив зубы, вышла возле уха. Сердце билось, но, бинтуя Андрею голову, Сергеев знал, что это бесполезно, и раны смертельные.

Федченко подогнал свой «УАЗ», и они погрузили Колесника на заднее сиденье. Милиционер сел рядом, поддерживая голову Андрея.

— Не довезут, — провожая глазами удаляющуюся машину сказал Черных. — У него уже и руки холодные.

Водитель «девятки», парень лет восемнадцати, сидел на земле, искоса поглядывая на оперативников. Кисти рук за спиной были схвачены наручниками. На крепкой смуглой шее серебряная крученная цепочка с ладанкой. Черных, перекатывая во рту сигарету, выдернул из пазов автоматный магазин и, осмотрев его, вставил на место. Когда снова вешал автомат через плечо, поймал напряженный взгляд водителя. Не владея собой, шагнул и рванул цепочку с шеи парня: — Сучонок! Обвешался побрякушками! Кто вас выродил?

— Черных! — прикрикнул Сергеев.

— Что Черных? — обернулся на его голос Виктор. — Тридцать лет уже Черных. Вечная память Андрюхе, а жене его сто пятьдесят пенсии на двоих детей. Или двести выхлопочем? А у этого ублюдка вон на ногах кроссовки за двести.

Долговязый лежал ничком, вытянув перед собой руки.