— Что скажешь, Валентин Дмитриевич? — спросил Сергеев.

— Закурить дайте.

— Дадим. Больше ничего добавить не хочешь?

— Нет, — замотал головой Киряшов.

Черных дал ему сигарету и поднес огонек зажигалки. Курил молча, выпуская дым себе под нос.

— Виктор, вызови Трубникову, — сказал Сергеев.

Трубникова села по другую сторону приставного столика.

Безразлично оглядела Киряшова. На осунувшемся лице еще отчетливее проступили морщинки и мелкие шрамы.

— Галина Васильевна, я попрошу вас подробнее рассказать об обстоятельствах убийства гражданина Чумака.

Киряшов, потянувшись, с силой погасил окурок о дно пепельницы.

— В тот вечер мы рано легли. Коля долго не мог заснуть, ворочался, я тоже не спала. Потом слышу сквозь сон хлопки, и вроде кто-то закричал. Проснулась, вскочила, и снова хлопок. Я почему-то сразу поняла, что это выстрелы. Разбудила Колю. Помню, мы очень испугались, подумали, вот настал и наш черед. Выскочили из сарая, отбежали немного и ждем. Вроде тихо.

— Шума мотора или света фар не было?

— Нет. Это выдумал вот он, — Галина кивнула на Киряшова. — Подбежал к нашему сараю, возбужденный, и трясется весь и нас зовет. Когда мы подошли, он сказал: «Приезжала машина, и кто-то стрелял. Наверное, в Михаила». А у самого руки в крови. Пошли все вместе в вагончик. Чумака там нет. Стали ждать утра. Киряшов дергается, кричит: «Давайте его искать». А куда ночью идти. Страшно. Я и его стала бояться — чувствуем, что дело нечистое. Как рассвело, увидели Михаила. Он в сотне шагов от вагончика мертвый лежит. Киряшов стал нас учить, когда милиция приедет, надо всем троим одно и то же говорить. Мол, ночью мы все спали, приехала машина, кто-то стрелял, а когда мы выскочили, машина уже уехала.

— Не бреши, тварь! — крикнул Киряшов. — Я скажу, почему она меня топит. Трубникова вместе с Волковым украли их деньги и теперь хотят избавиться от меня.

— Какие еще деньги? Не крути хвостом. Ты застрелил Чумака и ты же убил Капитоненко и Сеидова. Зачем ты сжигал свою рубашку, испачканную кровью? Мы хотели сразу же уехать после той ночи, но тебе нужны были свидетели. Ты обещал отдать половину денег от продажи арбузов.

— Дура, — почти спокойно проговорил Киряшов, неловко вытаскивая скованными руками сигарету из лежавшей на столе пачки. — Получили бы по паре тысяч, и гуляй Вася! А теперь тебе ни денег, ни Кольки. Ищи ветра в поле. Ладно, пусть девчонка отдыхает. Явку с повинной оформим?

— Давай оформим, — согласился Сергеев, — правда, выдавливать ее из тебя пришлось.

Из показаний Валентина Дмитриевича Киряшова, недоучившегося студента сельхозинститута, выплывала следующая картина.

В феврале прошлого года к нему домой пришел Сеидов, с которым он раньше был знаком по торговым делам, и предложил заняться разведением конопли. Он заявил, что место они нашли, и навар должен быть хорошим. Им требовался специалист по агротехнике, чтобы скрестить местную коноплю с индийской. Только в этом случае получался сорт, из которого можно было изготовлять анашу или марихуану.

Наибольшая трудность, которая была у них, это найти оптового покупателя. У Сеидова имелись кое-какие связи еще с тех времен, когда до отсидки он приторговывал наркотиками. Но найти солидного человека, способного брать товар сразу на тысячи рублей, оказалось нелегко. С ними долго не хотели идти на контакт, прощупывали, боялись ловушки, но потом дело наладилось. Сам Киряшов заявил, что никого из этих людей не знает. Переговоры вели Капитоненко и Сеидов.

Первый сезон закончился удачно. Правда, выбрав глухое труднодоступное место, где почти не бывает людей, они не предусмотрели, что осенью сюда начнут приезжать охотники.