Поэтому, когда дворецкий провел к нему Тони, Керкхилл приветствовал его бесцеремонным вопросом, какой черт принес его в Спедлинс.

— Меня послал Арчи, — сказал Тони. — Он подумал, что тебе нужна помощь, чтобы убедить людей Джардинов отправиться с нами.

— Какая забота со стороны Арчи, — сухо заметил Керкхилл.

Тони усмехнулся:

— Ну, может быть, это я его слегка надоумил. На твои плечи легла большая ответственность, но ты также должен предоставить нам людей, чтобы отразить вторжение, кто бы его ни возглавлял. На прошлой неделе была битва в Роксбурге. Дуглас — то есть граф — охотнее сразится с англичанами, чем с соотечественником-шотландцем вроде Марча, которому следовало бы убраться домой в Данбар.

Но вместо того он раздразнил Нортумберленд, и теперь англичане охотней сцепятся с Марчем, чем с Дугласом. Такие дела.

— А что Арчи?

Тони подошел к столу, чтобы налить себе виски. Оглянувшись через плечо, он сказал:

— Наш многоуважаемый лорд Галлоуэй снимает едва начатую осаду и уводит людей. Английские отряды рыщут на востоке отсюда, и Арчи думает, что таким образом они пытаются выманить его на восток, чтобы самим захватить Аннандейл.

— Вероятно, он прав, — заметил Керкхилл. — Прав, как обычно.

— Да. Потому как если они возьмут Аннандейл, смогут отрезать Нитсдейл и Галлоуэй от Бордерса и Дугласа. Если Арчи на стороне графа… Что ж, сам видишь, что у него на уме. Я подумал, не помочь ли тебе тут. Не надо ли, например, присмотреть за молодой вдовой Уилла? Все говорят, что он мертв. И еще я слышал, что она очень недурна собой. Если наша острая на язычок Нэн узнает, что я приударил за другой, может, она…

— Нэн здесь, — сказал Керкхилл.

— Что ж, еще лучше, — широко улыбнулся Тони.

— Если ты останешься, я заставлю тебя поработать. И ты будешь относиться к леди Фионе с надлежащим уважением. Я хочу убедить дядю Джеймса вернуться в Керкхилл. Если он уедет, уедет и Нэн. Однако я узнал — впрочем, этого и следовало ожидать, — что старый Джардин и Уилл управляли имениями и людьми из рук вон плохо. Дома похожи на латаные-перелатаные лачуги, крыши старые, прохудившиеся. За исключением яблоневых садов здесь почти ничего не выращивают. А если что и посадят, за посевами почти не ухаживают.

— Полегче, Дикон. Я не фермер. Мой отец ведет все дела сам. Он да наш управляющий не стали бы меня и слушать, вздумай я дать им хоть какой-нибудь совет.

— Тогда подумай, как бы ты распорядился людьми Джардина. Уверен, это отличные воины. Тебе только надо вбить им в тупые головы, что мы не зря зовем Мрачным Арчи. Он ясно выразился, что вздернет любого, кто встанет ему поперек дороги. Если сумеешь донести до них эту светлую мысль, они наверняка послужат ему как надо.

— А сколько их тут?

— Около двух сотен. Владения Джардинов лежат по обоим берегам реки Аннан, и все это пахотные земли. Но старый Джардин то ли мало смыслил в земледелии — выращивал только яблоки, — то ли за долгие годы военных конфликтов с англичанами бросил сажать другие культуры. В любом случае в результате оккупации англичанами Лохмабена, всего в пяти милях к юго-западу отсюда, возделывание земель к западу от реки становится слишком опасным занятием.

— Как я понимаю, Джардин не вел никаких учетных книг?

— Почти, — ответил Керкхилл. — У него был неполный список арендаторов, но, очевидно, он не доверял никому, даже собственному камердинеру.

— Если он был близок со старым Джардином, то наверняка знает куда больше, чем говорит.