– Так ты что, целый день вчера стоял? – Лека ужаснулась, представив, как бедный Эд подпирает дерево напротив ее окна, ежится от холода и струйки дождя стекают ему за шиворот. – Надо было зайти к нам. Я так скучала вчера целый день! Я очень люблю гостей – почему ты не зашел?

    – Правда? – В глазах Эдварда вспыхнул голубой огонек. – Но я думал, что у вас и так есть много гостей. Русские, они всегда бывают в компании. Очень общительные. Хотя много слишком пьют иногда. Извините... – Эдик замялся. – И ваш муж... Он неправильно мог бы понять это.

    – Честно говоря, он мне не муж. – Лека грустно усмехнулась. – И думаю, никогда не будет мужем. Он очень хороший человек, Демид. Хотя и кажется окружающим немного странным. Просто жизнь у него такая дурацкая, ненормальная... Давай не будем говорить о нем.

    – Ой, – спохватился Эд, – почему вы без зонтика ходите? Вы промокли как ниточки...

    – До ниточки, – поправила его Лека. – Со скамейки слезть не смог, весь до ниточки промок. А сам-то ты? Тоже зонтика нету.

    – Да, правда. – Эд улыбнулся счастливой глупой улыбкой. – Вы, наверно, ужасно замерзли. Давайте я приглашу вас в одно очень хорошее место. Это недалеко. Приезжие туда редко ходят, там никто не знает. Но это замечательное место, вы будете вспоминать его, как настоящую прибалтийскую сказку. Пойдете?

    – Ага. – Лека отдала Эдварду сумочку, в которой было, наверно, литра два воды. – Еще немного, и я утону в этом дожде. Слушай, только зови меня на «ты», ладно? А то мне как-то не по себе. Мы ведь с тобой друзья?

    – Друзья... – как эхо отозвался Эд.

    * * *

    – «Valgicla», – прочитала вывеску Лека. – Это что, столовая? Я знаю это слово.

    – Да, тут есть столовая. Но мы идем немножко в другое место.

    Они прошли мимо пустых столов, через полутемную безлюдную кухню и спустились по узкой каменной лесенке. Потом миновали подвал с кирпичным стрельчатым потолком. Около полукруглой дубовой двери висел колокольчик. Эдвард дернул за шнурок, и колокольчик откликнулся тусклым латунным голосом.

    – Кто то ест? – Дверь приоткрылась, и появилась рыжая голова. – О, Эдвар с ладной пани! Як то добже же це спотыкам! Проше, проше!

    – Хельмут, это Лена.

    Лека посмотрела себе под ноги и смутилась. Ручьи с ее плаща собрались в темные лужицы на полу. Рыжий поцеловал Леке ручку и посмотрел на нее взглядом опытного сердцееда. Было ему лет сорок пять, и выглядел он как повар при дворе короля Жигмонда: белый фартук на грузноватом теле, белая манишка с двумя рядами черных пуговок, засученные рукава, обнажающие большие мясистые руки, поросшие волосами оранжевого цвета. Он был очень галантен и хитер, этот рыжий Хельмут.

    – Прошу тугай. Чим можна пани служиць?

    – Слушай, Хел, говори по-русски, а? – Эдвард шутливо толкнул кулаком Хельмута в плечо. – Хочешь очаровать пани своим змеиным шипением? Мы, конечно, знаем, что польский – великий и могучий язык, но мы его в школе не изучали.