— Что-то вроде… — начала она, но тут же замотала головой. — Она… скажем так, духовный предводитель своего народа. Самое близкое по значению, что приходит мне в голову, — «Говорящая с Духом».

Глеанн развернулся к Вельмидревнему Отче:

— Если хочешь обвинить во лжи Тумаака или сейильф, — будь добр сделать это сам, а не через меня. Неужели мы не прислушаемся к слову тех, кого поклялись защищать и прятать в наших горах?

Винн придвинулась ближе к Магьер и прошептала:

— Помнишь перо и ягоды, которые мы нашли в пещере? Там был кто-то из них… сейильфов.

Сильфа развернулась. Разогнав неистовым взмахом крыльев маджай-хи, она перелетела к грудам камней, которые Сгэйль оставил на краю лощины. Схватив черный камешек, крылатая женщина с силой швырнула его через лощину.

Камень ударился о землю в шаге от Вельмидревнего Отче, и старец, побледнев, заметно вздрогнул.

Сильфа опять издала резкий крик, и Тумаак, что-то недовольно проворчав, перевел этот крик Глеанну.

— Сейильф призывает нас голосовать, — сказал Глеанн, указывая на камень, — и отдает голос своего народа… против иска Вельмидревнего Отче.

— Защитники хотят еще о чем-нибудь заявить? — негромко спросил Сгэйль.

Бротан качнул головой. Вельмидревний Отче вцепился во Фрет и что-то ей страстно нашептывал. Фрет неизменно качала головой.

— Защитник, я жду твоего ответа! — повысил голос Сгэйль.

Фрет поднялась и, понурившись, медленно покачала головой:

— Нет… ничего.

Сгэйль вышел на середину лощины.

— Защитники завершили свои выступления. Просим старейшин обдумать и объявить свое решение по данному иску.

Глеанн не стал возвращаться к своему клану. Вместо этого он просто бросил свой камень — черный — и отвесил Магьер короткий поклон. Жест был доброжелательный, но не настолько, чтоб ее подбодрить.

Еще один черный камешек пролетел над ее головой и, ударившись о землю, запрыгал по траве. Магьер оглянулась.

На середине склона стояла высокая пожилая женщина в красном одеянии, та самая женщина, которую Сгэйль назвал Тосан… в ту самую ночь, когда они вышли на поиски Винн. Сейчас женщина хладнокровно рассматривала Магьер, потом глянула на Лисила — и в сопровождении одетой в красное свиты двинулась обратно к своему креслу. Оставалось только ломать голову, как ее тусклые, затянутые пленкой глаза ухитряются хоть что-то рассмотреть.

Магьер не знала, сколько времени займет голосование и что для нее лучше — чтобы оно завершилось быстро или чтобы растянулось. Она старалась не встречаться с неотступным взглядом сильфы — очень уж трудно было понять, какие чувства отражаются на диковинном лице женщины-птицы. Магьер не хотелось думать о своем прошлом, о том, как она появилась на свет, и почему это существо ошибочно сочло ее кровной родней.

Между тем в лощину по два, по три разом летели черные и белые камни.

Магьер закрыла глаза. Лисил обвил рукой ее плечи, крепко их сжал.

Она не стала смотреть, как Сгэйль собирает камни, но после долгой паузы все равно услышала грохот, когда он высыпал камни двумя грудами на траву.

Голос Сгэйля зазвучал так громко, что Магьер вздрогнула и открыла глаза, слушая перевод Винн.

— Поскольку иск против Магьер отвергнут, ее спутники также не могут быть ни в чем обвинены. Они явились к нам как гости Вельмидревнего Отче, и им принесен обет защиты. Причины отменять то либо другое нет. Магьер и ее спутников надлежит освободить и вернуть им их собственность. Нашего же внимания требуют другие вопросы, — он искоса глянул на Вельмидревнего Отче, — а именно: противоречие между законами анмаглахков и обычаями народа.