Между наплывом ударов подчеркнул, что бандиты продолжали накапливаться в коридоре, оттаскивая своих товарищей и пытаясь тем своевременно помочь.

И, что самое неприятное, перед ними стоял еще один восточник, на этот раз с короткострижеными черными волосами и с заложенными перед грудью руками.

Так и излучал пафос вокруг себя, как уран радиацию. Прикрывал подчинённых или просто ждал удобного момента?

Удар по носу не дал мне продолжить думать в этом направлении, и я снова сосредоточился на схватке с парочкой бритоголовых.

Взрыв маны в лицо правому, от атаки левого создал новый щит из крови. После контакта тот пошел трещинами, но еще один удар тяжелого кулака обязан выдержать. Не желая вновь терять инициативу, я прописал кромкой щита в лицо левому, затем второй и третий раз, пока на меня не набросился со спины его подельник.

Да сколько ж можно? Злоба от всё затягивающегося противостояния начинала сжирать меня изнутри, раз за разом заблокированные атаки и синхронные нападки азиатов действительно умело выбивали из колеи.

Снова пропустил выпад под колено, из-за чего я припал к земле и тут же схлопотал удар ногой с разворота в челюсть. В голове тут же всё зашумело, перед глазами коридор поплыл, головокружение мешало стоять и не шататься.

Сплюнув на пол кровь, я волком уставился на возвышающийся надо мной дуэт.

Из разбитой губы потекла кровь, мышцы всего тела ныли, ощущал себя подобием отбивной, чем частью моего собственного тела.

Я не мог выиграть привычной мне стратегией... Кто бы мог подумать, что я так скоро натолкнусь на более сильного противника. И не потому, что их техника была лучше, нет, она не превосходила мою, но численный перевес сыграл свою роль, как и мой собственный ограниченный арсенал вкупе с сопротивляемостью к внешнему воздействию противника.

Уже второй раз мне мягко намекает вселенная, что без прокачки мне делать в большом пруду нечего. Как предсказуемо.

— Какая техника, какое упорство, — ко мне, застывшему на коленях, как раз подошел тот самый третий восточник.

Двойка бритоголовых осталась стоять у него по бокам, защищая того от моего предполагаемого неожиданного удара и параллельно с тем готовясь мне всучить еще пару ударов.

— И потому меня вдруг заинтересовало... — мужчина приблизился и встал на корточки, поравнявшись со мной, — Что заставило вас, уважаемый господин, перейти нам дорогу? Не помню, чтобы у нас с вами были какие-то недомолвки.

— Можно сказать, вы нанесли вред моему другу. Так что я был вынужден порубить парочку ваших сосунков, — прохрипел я, нагло ухмыльнувшись. Клюнет на провокацию или нет?

Даст мне шанс сделать какую-то очередную глупость, которая, впрочем, могла помочь вырвать мне победу из пасти сложившейся ситуации.

— Друг, значит, — задумчиво протянул мужчина, никак не отреагировав на оскорбление своих людей, что невольно меня разочаровало, — Если такие друзья приносят столько проблем, то разве стоит держаться за них, как за нечто важное? Не лучше было бы отречься от них, защищая свой быт и жизнь, чем прыгать с головой в явно плохо пахнущую бездну?

У нас внезапно начался сеанс терапии или мы вдруг устроили вечер дебатов посреди кровопролития и смертей?

Хотя, мне же лучше — регенерация постепенно восстанавливала силы помятого организма, так что почему бы и не поболтать, желательно подольше.

— Только в час нужны познается настоящий друг и товарищ. Помогая оному, ты надеешься, что в момент твоего бедствия он, в свою очередь, протянет руку помощи, — произнес я всем известную истину, — Разве триада и не существует на этих принципах?

На что мужчина покачал головой.

— Только если в представлениях простого обывателя из глубинки. Никакой дружбы нет и не существует и в помине. Есть только личные интересы, — мужчина поднял с пола осколок плитки и начал крутить его в своей руке, — Что толку от «дружбы», если она несет одни убытки? Можно ли назвать человека другом, если он не сможет заплатить тебе соответствующую цену? Выражайся это в каких-то услугах или в ответной поддержке.