Ведь пока Константин лежал на больничной койке, Дмитрий уже праздновал свой триумф совершенно позабыв о том, что в Царстве Литовском до сих пор идёт гражданская война.

Третий принц уже был уверен, что его старший братишка двинет кони и вот тогда-то Воробьёв уже не будет никакой помехой. Наоборот, его можно было бы попробовать завербовать в свою фракцию.

Но… увы, Константин не просто не умер, он показал себя на мероприятии, организованном его непосредственным соперником в борьбе за трон Империи! Что это, если не насмешка над Дмитрием?

Даже наше с Алисой появление не вызвало такого гомона. И неудивительно. Мы лишь заявляли о том, что снова готовы участвоваиь в общем заезде политических фракций.

Вот только заявка о себе ещё не значит, что мы в состоянии победить. Главными участниками всё ещё считаются Константин и Дмитрий. По крайней мере, для широкой общественности.

И пусть так и остаётся какое-то время. Довольно уже биться головой о стену. Как уже показали события два года назад — это путь в никуда.

Мой враг кула коварнее и опаснее, у него куда больше ресурсов и подставных фигур. А поэтому, чтобы выйти победителем из будущей войны, нужно затаиться. Притвориться никем, чтобы стать всем. Ух, как на пафос аж потянуло!

— Марк Ливен, — я и не заметил, как второй принц подошёл к нашей компании.

— Константин Романов, — ответил я в той же манере.

Шонин и Шмаков посмотрели на меня, как на безумца. В их глазах читался первобытный ужас. Одно дело по-панибратски общаться между приятелями, и совсем иначе обращаться так ко второму принцу Российской Империи.

Константин заливисто рассмеялся, в уголках его глаз аж выступила влага. Смахнув её, принц довольно мотнул головой.

— Иного я и не ожидал от тебя, Марк, — хмыкнул мужчина, — Всё так же остёр на язык. Как насчёт переговорить тет-а-тет?

— С превеликим удовольствием, ваше высочество, — отвечаю я, сделав ударение на последних словах.

Константин лишь весело фыркнул, никак не отреагировав на мою шпильку.

Кивнув товарищам, я отходу с вторым принцем в сторону. По пути замечаю, как в мою сторону с беспокойством смотрит Алиса и Ксюша. Машу им ладошкой, давая понять, что всё в порядке.

— Признаюсь честно, я очень рад, что ты выбрался живым с изнанки, — взял слово второй принц.

— А я-то как рад, ваше высочество! Словами не описать! — закатываю глаза, — Быть живым куда приятнее, чем лежать в луже собственной же крови, когда тебе в спину вонзили кинжал.

Неприкрытый намек на виновника всего случившегося. Да-да, я не забыл по чьей указке действовал Воробьёв в Сибири.

— Ну, в свое оправдание скажу, что мы были и остаёмся врагами. А на войне, как известно…

— Всё средства хороши, — улыбаюсь я, — И, полагаю, что наша вражда никуда не денется?

— А ты готов пойти на мировую? — удивлённо вскидывает брови Константин.

— Это вряд ли, — качаю я головой.

— Вот поэтому ты мне и нравишься, Марк! — смеётся второй Романов, — Ты идеальный соперник! Опасный, непредсказуемый, ты раз за разом преподносишь мне сюрпризы!

— Так разве ты не должен желать раздавить меня ещё сильнее? — интересуюсь я. Ещё до моей ссылки в Сибирь, нам удалось немного пообщаться.

И именно тогда я узнал, что второй принц… тот ещё псих! Иначе, как вообще можно понимать эту его любовь к противостоянию? К интригам? Для второго принца власть — это не самоцель. Это способ получить удовольствие! Насладиться игрокой с высокими ставками. Где победа принесёт тебе всё, а поражение заберёт всё, что у тебя есть.

— О, я действительно хочу тебя уничтожить, Марк Ливен, — заверяет меня Константин Романов, — Я искренне этого желаю.