– Ну а я-то тут при чем? – спросил Куинси, теряя терпение.

– Этот разбойник начинает действовать дворянству на нервы, – хмуро пояснил Жан-Клод. – Ходят, слухи о том, что он отдает награбленное бедным. Разумеется, это всего лишь игра в благородство! Он просто покупает себе поддержку простонародья.

– Это твое личное мнение?

– Мое личное мнение никого не касается, – уклончиво ответил Жан-Клод (кто его знает, как настроен братец, возьмет да и откажется помогать – к кому тогда обращаться?). – Хватит и того, что маркиз желает избавить дворянство от Лиса. Он дал публичную клятву, что разбойник будет отдан в руки правосудия.

– Чем этот Лис так всем насолил?

– Это человек подлого сословия. Низменные наклонности делают его опасным для любой уважающей себя женщины. Дворянки трепещут за свою честь.

– Уважающей себя женщины? Трепещут за свою честь? Я думал, ты говоришь о дворянках.

– Ты завидуешь нам, потому и чернишь!

– В моих жилах течет не менее благородная кровь.

– Кровь незаконнорожденного не может быть благородной. Тебе не видать ни титула, ни земель.

Куинси усмехнулся с деланным безразличием, хотя высокомерие брата, как всегда, вызвало в нем бешеную ярость.

– С чего ты взял, что мне пришлась бы по душе жизнь аристократа?

– А кому бы не пришлась, скажи на милость? – Жан-Клод засмеялся нелепости подобного заявления. – Она приносит комфорт, безопасность, богатство и привилегии.

– Конечно-конечно. Но когда ваш комфорт и привилегии находятся под угрозой, вы обращаетесь за помощью к таким, как я.

– Ну и что с того? Мы расплачиваемся с такими, как ты, деньгами, но не уважением.

Губы Куинси сжались в тонкую линию.

– И что ты хочешь купить за деньги на этот раз, Жан-Клод?

– Сведения. Всем известно, что у тебя есть свои люди в сточных канавах Марселя. В которых, кстати сказать, ты и живешь.

– Не серди меня, Жан-Клод, – предостерегающе произнес Куинси.

Тот заколебался. Он не только не желал сердить брата, но до сих пор и не отваживался на это. Лишь через Куинси Жерара можно было получить сведения, необходимые для поимки Лиса, на что Жан-Клод очень рассчитывал. В обмен на голову разбойника маркиз мог вытребовать для него «Сангуин».

– Де Бомон хорошо заплатит, – сказал он миролюбиво.

Куинси задумался над предложением брата.

– Это может быть опасно, – наконец сказал он. – Даже смертельно опасно.

– Меня это не касается, – небрежно отмахнулся Жан-Клод. – Скажи лучше, сколько тебе нужно времени.

– Некоторые дела с налету не делаются, – пожал плечами Куинси. – Этот Лис неглуп и осторожен. Поговаривают, что он и сам голубых кровей.

– Что?! Это он-то? Я тебе скажу, кто распускает эти слухи. Леди, с которых он снимает драгоценности с поклонами и расшаркиванием. Эти глупые гусыни готовы приписать голубую кровь любому, кто вскружит им голову.

– Ты же говорил, они трепещут за свою честь.

– Кто их поймет, этих женщин! – сердито бросил Жан-Клод.

– Это уж точно, – согласился Куинси, вспомнив Жанетту.

– Так что? Ты добудешь нужные сведения?

– Когда – и если – у меня что-нибудь появится, я тебя извещу.

Жан-Клод улыбнулся, уверенный, что теперь может быть спокоен.

– Но не слишком мешкай, маркиз не большой любитель ждать. – Он помедлил, предвкушая эффект от слов, намеренно оставленных напоследок: – Кстати, Жерар, ты уже в курсе того, что Жанетта выходит замуж?

Куинси окаменел.