Они синхронно наклонились, осторожно перевернули тело на спину и уложили его на носилки. Впервые Ким увидела все лицо девочки. Та выглядела на свой возраст. Никакой косметики, теней для глаз или туши для ресниц.

   Девочка была такой, какой она была в жизни. Абсолютным ребенком.

   – Командир, нам пора… – подал голос сержант.

   – Знаю, Брайант. Уже иду, – ответила детектив, отворачиваясь от жертвы.

   Внезапно она передумала и еще раз взглянула на лицо девочки. И заметила, что Китс тоже смотрит на него с озадаченным выражением на лице.

   Ким сделала шаг вперед и уставилась на левую щеку – туда, где красное пятно доходило до самого виска. Кровь вокруг головы натекла из глубокой раны в районе уха. Но что-то с тем, что видела инспектор, было не так. Она ожидала увидеть часть черепа, вмятую внутрь в том месте, где голова соприкоснулась с поверхностью земли. А еще – что гравий обязательно вопьется в мягкую кожу щеки.

   Ким поняла, что лицо, которое она видит перед собой, мало похоже на то, которое бывает у человека, только что впечатавшегося в землю, упав с высоты третьего этажа.

   Глава 7

   Стоун не удивилась, что к тому моменту, как они подошли к машине, на ее телефоне был пропущенный звонок от Вуди.

   Общение Ким с инспектором Плантом было достаточно приятным, и он с радостью выслушал ее оценку столь необычных обстоятельств. Плант был настолько любезен, что оставил своих людей опрашивать очевидцев, пообещав, что все бумаги будут у нее на столе утром следующего дня.

   Босс Ким Стоун не мог не заметить ее запрос коронеру[10]на проведение вскрытия. Такие запросы делались патологоанатомами или детективами в тех случаях, когда смерть оказывалась внезапной, насильственной, неестественной или подозрительной. Главным в этом случае было определить, как умерла жертва и требует ли это уголовного расследования.

   Вполне вероятно, что семья Винтерс не поблагодарит Стоун за это, но согласия родителей в данном случае не требовалось, несмотря на возраст Сэди. Внутренний голос подсказывал Ким, что она поступает правильно, пытаясь более пристально изучить смерть совсем юной девочки, и тем не менее она задержалась перед дверью Вуди, прежде чем постучать. Инспектор решила, что все это из-за сомнений, которые она видела в глазах своего коллеги Брайанта всякий раз, когда упоминалось имя Сэди.

   – Сэр? – спросила Ким, засовывая голову в кабинет и продолжая при этом стоять в коридоре. Она надеялась, что этого будет достаточно и разговор не займет много времени.

   – Заходите, Стоун, – сказал шеф, снимая очки для чтения и кладя их на стол возле фото своей внучки Лиззи.

   Выбора не было.

   – Вы видите вот это пустое место, Стоун? – спросил Вуди, указывая на верхний правый угол своего стола.

   Инспектор кивнула, уже зная, что за этим последует.

   – Оно пустует вот уже две недели. Как раз с того момента, когда я попросил у вас результаты аттестации ваших сотрудников, которую вы, я в этом не сомневаюсь, уже провели, но забыли передать мне ее результаты. – Шеф приподнял одну бровь.

   Ким сдержала рвущийся наружу стон. Ежегодная аттестация сотрудников не относилась к ее любимым занятиям.

   – То выражение вашего лица, которое вы стараетесь скрыть, говорит мне о том, что она еще не закончена, – заметил Вуди. – Но прошу вас, скажите же мне, что вы хотя бы раздали им формы для заполнения, – закончил он с надеждой в голосе.

   – Всенепременно, сэр, – ответила инспектор, снова кивнув.