Изменить размер шрифта - +
Его теория о происхождении кимберлитов.

— И как? — Рыбаков стал раздеваться. — С вашей совпадает?

— Весьма сомнительная, — скептически заметил Войцеховский. — Да-с… Весьма.

Когда Рыбаков остался в одних плавках и собрался уже прыгнуть в бассейн, мимо них лениво прошел коренастый мужчина в серой футболке. На плече у него висело махровое полотенце, ноги в резиновых шлепанцах бодро хлюпали по керамической плитке. Мужчина, по-видимому, находился в хорошем настроении — он весело насвистывал какой-то мотивчик.

Рыбаков машинально прислушался и обмер — мелодию из кинофильма «Семнадцать мгновений весны» спутать с чем-либо иным было невозможно. Профессор тоже оторвался от книги и недоуменно осматривался по сторонам, пытаясь обнаружить источник знакомых звуков.

— Вот он, ваш «BOSS», — тихо шепнул он Рыбакову, но тот и сам уже все понял.

Плотный шатен бросил свое полотенце на топчан, быстро разделся и, громко фыркая и брызгаясь, прыгнул в бирюзовую воду.

— Пойду сполоснусь, — сказал Рыбаков профессору, тоже прыгнул в бассейн и рыбкой ушел под воду, почти не подняв брызг.

 

Уваров, который решил идти ва-банк и частично раскрыть карты перед «шпионом», как он про себя называл Фишера, медленно плавал в центре бассейна. Неожиданно в полуметре от него на поверхности воды показалась знакомая бритая голова.

Рыбаков что-то спросил Уварова по-английски, но словарного запаса Никиты не хватило для того, чтобы понять, чего от него хотят.

— Извините, — широко улыбнулся он, — не понимаю…

Рыбаков опять повторил фразу, и в его голосе слышалась угроза. Уваров продолжал улыбаться.

— Если можно, по-русски. — Никита остановился на месте и лег на спину. — Я турист из России.

Рыбаков произнес что-то ругательное и поплыл к бортику.

— Вам привет из Центра! — бодро крикнул ему вслед Никита и злорадно ухмыльнулся.

Взбешенный «шпион» не оборачивался. Он и профессор быстро собрались и покинули зону отдыха. Уваров был доволен собой — противник выведен из равновесия. Еще немного, и из него можно будет вить веревки…

Долго плескаться Уваров не стал — боялся, что может простудить поясницу. В холодильнике нгубиевского «люкса» опера ожидало холодное пиво…

 

А Войцеховского в номере ждал совсем другой сюрприз.

— Михаил Александрович, вам придется уехать, — жестко заявил Рыбаков. — Ваше пребывание здесь становится небезопасным…

— Куда же я поеду? Домой в Кейптаун?

— Нет. Там тоже засада. — Андрей Борисович провел ладонью по своей лысой голове так, словно разглаживал волосы. — Поживете у моих друзей в Йоханнесбурге. Ночью вас отвезут.

— А вы?

— Я останусь. — Рыбаков сел в кресло. — Надо мне уравнение с одним известным решить.

— Это связано с тем письмом? — стал строить догадки профессор.

— Да.

— Может быть, я останусь и помогу вам?

— Нет, вы должны уехать. — Рыбаков пристально посмотрел на профессора. — Думаю, я справлюсь сам…

 

Утром следующего дня Уваров, с гудящей от вчерашнего вечернего пива головой, спустился к завтраку в ресторан отеля, надеясь снова встретить там «сладкую парочку» своих подопечных. Разжевывая омлет с мясом страуса, нравственный полицейский оглядывался по сторонам, пытаясь загнать похмельные ощущения в глубь организма. Получалось у него не очень хорошо.

Быстрый переход