— Ему нужно время, — перевел геолог. — Дождь вызвать — не костер развести. Дело непростое.

Тонго махнул рукой, и воины, стоящие рядом с ним, отвязали Васю от столба. Рогов потянулся, разминая затекшие мышцы и прикидывая, как выкрутиться из сложившейся ситуации.

— Даю ему один день, — Тонго показал Васе указательный палец. — Один!

— Его тоже освободи, — Данилов кивнул на Петруху. — Он помощник.

— Я все сказал, — отрезал Тонго и величественно пошел к своей хижине.

На небе не было видно даже жалкого облачка. Рогов понял, что ему предстоит сложная задача. Дождь повесточкой не вызовешь, это не свидетель.

Игорь, мысленно отсчитывая шаги, впал в нечто вроде транса: тело практически не чувствовало тяжести Уварова, а ноги уже шли сами по себе. Это было странно. Ведь Плахов никогда не считал себя особенно выносливым, а тут — тащит на себе восемьдесят килограммов пьяного мяса, и хоть бы хны…

Никита, кемаривший от мерного покачивания на спине Игоря, вдруг проснулся и вспомнил про спасительную марулу.

— Хорош жрать! — раздраженно сказал Игорь и сразу ощутил весь вес своей ноши. — Куда в тебя только лезет?

— Ты сам попробуй, Игорек. — Уваров протянул фрукт. — Они же силы прибавляют.

— Тебе они только перегара прибавляют!

Уваров понял, что носильщика лучше не злить, и замолчал.

Солнце уже спряталось за горизонт, и саванну окутали легкие сумерки. Где-то впереди послышались протяжный вой и визгливое тявканье.

— О, почти дошли! — обрадовался Уваров. — Уже собачки гавкают.

— Это гиены на охоту вышли, — мрачно изрек Игорь. — Их время…

— Да-а-а? — понизил голос Никита. — А они на людей нападают?

— Особенно на таких, как ты, любителей фруктов… У них мясо нежнее.

Плахов вдруг остановился и скинул Никиту на землю, показав знаками, чтобы тот заткнулся.

Прямо перед ними, стуча копытами, через дорогу на огромной скорости промчалось что-то полосатое. Опера замерли, затаив дыхание.

Снова зашуршала трава, и на дорогу выскочила гибкая приземистая тень. Послышалось тихое рычание, и тень скрылась в том же направлении, что и первая.

— Понял теперь, — прошептал Плахов, — кто здесь кого жрет?

— Да, мы явно чужие на этом празднике жизни, — кивнул мгновенно протрезвевший Уваров. — Надо валить отсюда.

Он оперся руками о землю и бодро вскочил на ноги. От удивления у Плахова округлились глаза.

— Ха, — обрадовался Никита, хлопнув себя по пояснице. — Вроде отпустило…

— А может быть, тебя уже давно отпустило? А я тут корячусь.

— Нет, только что, — заверил Уваров и протянул товарищу руку. — Пошли, а то еще загрызут, на хрен… Здесь не зоопарк, решеток и смотрителей нет.

— Не каркай, оракул! — прошипел Игорь.

Деревьев рядом не было, и он трижды сплюнул через левое плечо.

Они прошли еще полкилометра, нарвались на стадо буйволов, которое едва их не затоптало, и наконец очутились возле родного, мрачно сверкающего при свете звезд Крокодильего озера.

На берегу, метрах в пяти от воды, торчала деревянная башня. Звуки ночной саванны становились все более зловещими, и уставшие путники решили разбить свой лагерь на верхней площадке вышки, куда зверям было не добраться.

Измотанный Плахов вырубился почти сразу, слыша сквозь сон, как жует марулу его исцелившийся собрат по несчастью.