Марков перевел взгляд на его жену.

— Да, — подтвердила она. — Мы все с ним обсудили. Спокойно и без горячки. Я сказала, что люблю Николая, и он понял, что силой меня не удержишь. Лучше расстаться по-хорошему. У Сени не было причины убивать Комочкова. Можно ли ревновать к человеку, с которым ты уже почти разошелся?

— Вот как? — произнес Марков и задумался. — Значит, пар был уже выпущен… Интересно.

— Скажи, а как ты планировала жить дальше? — спросил я. — Вместе с Николаем?

— Да, с ним, — ответила она. В ее голосе не было слышно уверенности.

— Но это было бы невозможно, — продолжал я, как бы переняв эстафетно-следственную палочку у Егора. — Николай собирался жениться месяца через три. Он обманывал тебя, Маша.

— Скотина! — сквозь зубы процедил Барсуков, не сумев сдержаться.

— Я не знала об этом, — ответила его жена, умоляюще взглянув на Милену, словно именно в ней видела поддержку.

— Нет, знала, — вновь вмешался Марков. — Не лги. Кто сказал тебе об этом?

Опять наступила тишина, было даже слышно, как тикают часы.

— Я, — ответила за Машу Милена. — Я хотела только предупредить ее, чтобы она не разрушала семью ради человека, которого она все равно не сможет удержать. Который готовится к свадьбе с совершенно другой женщиной.

— А откуда тебе самой стало это известно? — спросил я.

— От невесты Николая.

— Ты видела ее?

— Да. И все вы — тоже.

— Ксения? — произнес Марков. — Как же я сразу не догадался об этом! Ловко же они скрывали свои отношения.

— Ксения и Николай хотели, чтобы это стало для нас сюрпризом, — продолжила Милена. — Но у нас с ней не было друг от друга секретов. А на его связь с Машей она смотрела сквозь пальцы. Говорила: пусть до свадьбы побесится, все равно будет мой. Но в последнее время Маша стала ей мешать все больше и больше. Наверное, поэтому она и рассказала обо всем Сене, чтобы он как следует занялся своей женой.

— Змея… — отрывисто бросила Маша. — Так бы и удавила ее.

— Но ты выбрала другую жертву, — быстро отозвался Марков. — Когда Милена предупредила тебя о предстоящей свадьбе Николая и Ксении, ты пришла в ярость: как же так — тебя предает любимый человек? Ты подсыпала нам снотворное, вот это. — Егор вытащил из кармана пустой пузырек. — Извини, но я нашел его в вашей комнате под матрасом. Дождалась, когда мы все уснем. Затем спокойно прошла к Милене и Вадиму, вытащила из-под кровати меч — ты всегда любила эффектные сцены — и заколола Комочкова.

— Чушь! Я любила его! — закричала Маша. — А ты… ты… как ты мог рыться в наших вещах, ищейка?

— Любимых-то чаще всего и убивают первым делом, — невозмутимо ответил Марков. — Что ты на это скажешь?

— Пузырек нам наверняка подбросили, — вмешался Сеня. — Убийца хотел, чтобы подозрение пало именно на нас. Как же иначе? И у меня, и у Маши все причины желать смерти Николая. Только не забывайте, что меченосцем у нас является Вадим. Это его оружие.

— Ну и что? — спросил я.

— А то, что ты точно так же мог убить Комочкова. Ты или Милена.

— Да с какой стати?!

— А ты спроси у самого себя, сколько задолжал Николаю денег?

— Ну, много… Но это не повод для убийства.