— Да, пожалуй…

— Оставайтесь здесь. Я пойду проверю подвал. — Мне показалось, что странный звук донесся именно оттуда.

Прежде чем они успели мне возразить, я вошел в свою комнату, достал фонарик, открыл люк и начал спускаться вниз. Тщательно осмотрев весь подвал, я убедился, что он пуст. Недовольный, словно опоздав на назначенное свидание, я уже хотел подняться наверх, когда взгляд мой упал на одну из цементных плит возле лестницы. Потом я посмотрел на вторую плиту и сравнил увиденное. Конечно, как же мы сразу это проворонили! Они были совершенно одинаковы и в то же время отличались друг от друга. Покрывавшей их пылью. Вернее, в ближайшей ко мне плите с обоих боков были небольшие затертые участки, словно именно здесь к ним прикасались чьи-то руки, стершие пыль. Почувствовав, что напал на след, я решил действовать предельно осторожно, чтобы не спугнуть зверя. Оставаться тут дальше было рискованно. Стараясь не шуметь, я попятился к лестнице. В моей голове уже сложился план дальнейших действий. Но, чтобы он не сорвался, мне надо было быть терпеливым, как рыболову. Я поднялся через люк в комнату, вернулся в зал.

— Ну, что там? — спросила Милена.

— Ничего особенного. Должно быть, крыса.

— Надеюсь, она не заберется в мою постель?

— Не беспокойся, я установлю мышеловку. — Меня немного трясло от возбуждения. Я чувствовал, что нахожусь на грани раскрытия той тайны, которую пытался разгадать с первого дня в Полынье. Мне всегда казалось, что в доме живет кто-то еще. И вот, как видно, мои подозрения оправдываются…

Вскоре вернулись Барсуков и Марков. Но я решил не посвящать их в свои планы. Мне хотелось во всем разобраться самому.

— Там такое творится! — встревоженно заговорил Барсуков. — Ермольник и его ребята дерутся с «монковцами», аж перья летят! А где-то возле особняка Намцевича слышалась стрельба. Говорят, что вечером охранники выгоняли жителей из домов и заставляли идти к Монку на поклонение… Да не все, видно, согласились. Вот и началось…

— Это только репетиция, — хмуро произнес Марков. — Самое главное еще впереди. Советую теперь всем лечь спать, чтобы набраться сил. Они нам еще понадобятся. А тело Николая мы перенесем в церковь утром.

— Как бы его у вас не отбили служители Монка, — сказала Милена. — И не сделали с ним то же самое, что и со Стрельцом.

— Не получится, — успокоил ее Марков.

— Может быть, нам установить ночью дежурство? — предложил я. — На всякий случай?

— Разумно, — согласился Марков. — Но займутся этим только мужчины. Бросим жребий?

— Зачем? Я готов быть первым, — сказал я. Это было мне на руку, а возражений не последовало.

— Сменишь его часа через три, — кивнул Марков Барсукову. — Ну а я уж заступлю под утро.

Мы разошлись по своим комнатам, и теперь меня стало тревожить другое: стоит ли оставлять Милену одну? Все-таки это было очень опасно, поскольку я не знал, кто убийца, только догадывался. А если я ошибаюсь?

— Чем ты так встревожен? — спросила Милена, внимательно глядя на меня.

— Так… Ложись спать. Я буду дежурить в зале.

Достав из-под кровати один из своих мечей, я уже собрался уйти, как она задала мне еще один вопрос:

— Скажи, ты по-прежнему любишь меня?

— Даже еще больше, — улыбнулся я ей. — А ты не жалеешь, что я вызвал тебя в это гиблое место?

— Нет.