День в пещере тек медленно, Мэри Деверо болтала с Белл, помогая собирать топливо для костра и готовить еду, но не могла удержать себя от печальных мыслей. Где-то рядом двое мужчин, которых она любит, пребывают в страшной опасности.

Шварц больше молчал, но иногда пытался приободрить ее:

— Лейтенант храбрый, умный боец. Он не наделает глупостей. Можете быть уверены, что и чероки рядом с ним.

Но все же она беспокоилась. Почти всю ночь Шварц простоял на посту, но перед рассветом не выдержал, разбудил ее. И тогда она решилась: если к полудню не будет известий, они выступят. Да, Тен велел ждать, но где-то неподалеку отец, до него необходимо добраться. Все лучше, чем скрываться в пещере.

Шварц с ней не согласился.

— Лучше сидеть здесь. Мы не оставляем следов, по которым бандитам Келси ничего не стоит нас найти. У него много бойцов, и поверьте, они рыщут повсюду. Это очень злые люди. Вы таких никогда еще не встречали. Нам надо ждать.

Мэри запротестовала, однако, в конце концов, сдалась:

— Подождем еще одну ночь, но не больше. Белл тоже беспокоилась, но советовала быть осторожней.

Они поддерживали небольшой костерок и ждали. Один раз им показалось, что где-то далеко идет стрельба.

Только Шварц оставался внешне спокоен, но и он часто стоял у входа в пещеру, озирая окрестности. Дождь перестал, но облака висели низко. С деревьев капала вода. Далеко снизу шумел поток, но грохотал приглушенно, угрюмо, почти зловеще.

— Ты любишь его? — спросила вдруг Белл.

— Я… думаю, да. Не знаю.

— Он настоящий мужчина.

— Папа его не одобряет. Брайан симпатичен ему как человек и как офицер, но не как мой будущий муж.

Они помолчали несколько минут. Потом Белл заговорила снова:

— Как думаешь, отряд уже повернул назад? Я имею в виду твоего отца. Они ограничены во времени.

— Кто-то идет, — предупредил Шварц со своего поста.

Женщины ушли в пещеру. Шварц и Мэри остались около входа и прислушивались. Лошади тоже подняли морды и навострили уши. Шварц поднял винтовку. Мэри зашептала ему:

— Не стреляйте без необходимости. Может, они пройдут мимо и нас не заметят.

Долгое время не раздавалось ни звука. У Мэри пересохло в горле, затекла нога. Ей ужасно хотелось сменить положение, но она боялась издать даже малейший звук. Затем они услышали тихие голоса.

— Тебе просто приснилось, я не вижу ничего, да и следов никаких нет. Здесь много лет никто не проходил.

— Может быть, тень, но готов поклясться, я видел что-то вон там, где солнце встает. Что-то двигалось.

— Наверное, олень. Их здесь много. Ладно, давай посмотрим, если тебе уж так хочется. — Наступило молчание. Потом тот же голос продолжил: — Где им быть? Тут негде спрятаться.

Мужчины остановились, беседуя. Вдруг издалека донеслись еле слышные звуки стрельбы. Но ошибиться на сей счет было невозможно.

— Стреляют, — заметил один, — там, за холмом. Что это?

— Пойдем-ка назад. Из тех шестидесяти тысяч нам тоже кое-что причитается.

Они повернули, звук их шагов скоро затих, и снова воцарилось спокойствие.

— Это Тен! — воскликнула Мэри. — Я знаю. Он в опасности.

— Мы ничем не можем ему помочь, — вмешалась Белл. — Придется ждать.

— Мы должны ему помочь! — настаивала девушка.

— Мэм, — мягко остановил ее Шварц, — сейчас он беспокоится только о себе и о золоте. Если и вы еще окажетесь там, ему придется думать и о вас, и тогда его почти наверняка убьют.