— Смотри, Буревой, нога опухла, — я указал на толстую лодыжку.

— Это огневица, — дед помрачнел, — такую можно и не вылечить.

— Огневица? Воспаление, что ли? Вы чем вообще лечите такое?

Маленькая дискуссия о лекарственных травах привела к одному выводу. Ничем. Только водой протирают, да остужают тело, когда температура попрет. А она попрет, вон лицо какое красное у пацана. Потрогал лоб — горячий.

— Ладно, давай так. Там сейчас у него микробы, ну те, которые пищу портят, да болезни приносят, они через дырку в ноге в тело проникли, да жрут его, — пацан побелел, — надо микробов тех убить. Организм его и сам их убьет, в принципе, надо ему только помочь. Силы дать. Агна! Кролика зарубите, бульон сварите посильнее, кормите его с ложечки. Ромашка у тебя еще осталась, Буревой? Вот, она антисептик, ну, отрава для микробов, мы потому ей зубыи чистим. Бинты, повязки эти в отваре ромашки выварите. Дальше, спирт, самогонку твою, тоже тащи. Температуру чем обычно снимаете? Ива? Отвар из коры? Ее тоже сюда. Нет, так надерите, все лучше будет. А теперь, Зоря, принеси мой рюкзак яркий. Посмотрим, что там за лекарства…

Народ засуетился. Все разбежались, кроме Смеяны, она помогала братику развязать повязку. В принесенном рюкзаке нашлось жаропонижающее, антисептики, антибиотики. Решил, если не поможет местная медицина до завтра, буду пробовать таблетки.

Местная медицина помогла, но не сильно. К ночи у парня начался жар. Я решил не ждать, дал ему жаропонижающее, антибиотики, по половине таблетки. В отваре ромашки прокипятили бинты, обработали рану спиртом по краям, да присыпали оставшейся половинкой таблетки антибиотика. Может, поможет. Напоили пацана кроличьим бульоном, посильнее закутали, поменяли повязку.

Помогло, да так что на утро пацан порывался уже бежать с кровати. Усадили с ним Смеяну, она его развлекала, меняла повязки, да поила бульоном. Опухлость чуть спала, еще недели две две-три и будет как новый. На меня так лекарства не действовали, организм видать привык к ним уже. А тут, неизбалованное химией тело Обеслава отреагировало как на панацею. Надо еще и лекарствами заняться. Мои таблетки скоро испортятся, или закончатся. А пожить хотелось подольше, особенно теперь, после того, как мы с Зоряной съехались.

Деду объяснил необходимость лекарств. Он был всецело «за». Только вот проблема была в том, что при наличии у него и девушек знаний о хворях и болезнях, а также местных способах их лечения, передать их они могли только на слух. Все было в голове, писать было не на чем, да и некому, грамоту местные мою пока не освоили. Лекарственная проблема стала еще одним стимулом для ее изучения.

Такое вот момент был в нашей жизни этой зимой. Это плохой. Но был и хороший, в первый день весны. Я проснулся, умылся, привел себя в порядок. Пошел в наш актовый зал, супругу будить не стал, пусть высыпается, как и Смеяна с Власом. В актовом зале был ажиотаж. Возле школьной доски скопилось все местное население деревни, из тех кто проснулся. Стояли крики, споры. Дед возвышался над этим всем, как каланча, и пытался утихомирить всех, сам водил пальцем по доске, шевелил губами. Его прерывали, и опять начинался гвалт.

— Что за шум, а драки нет? — я прошел сквозь толпу к доске.

— Вот, гляди намалевано, — дед отодвинул всех от нее, и рукой показал на кривые полоски на доске, сделанные углем.

«МЫ УШЛИ В ЛЕС ВЕСЕЛИНА КУКША БУДЕМ ЧЕРЕЗ ДВА ЧАСА».

— Чего написали-то? — влезла мне под руку Агна, — мы тут все прочитать пытались, даже вон, фанеру приперли, — она показала мою Азбуку.

— Хе-хе, учиться надо лучше, — я беззлобно подшутил над толпой.

— Учить надо лучше — парировала мне Агна, и подмигнула, улыбаясь.