— Мы будем вместе.

Кто это произнес, было уже неважно.

Левой, здоровой рукой, Гилд коснулся запястья Риана.

— Оно было сломано здесь? — тот молча кивнул. — Я знаю, что ты чувствуешь, это словами не передашь. Память не дает тебе покоя, это и боль и ярость… я вижу. Если бы мы могли отомстить и убить того негодяя, тебе сразу стало бы легче.

— Какого из многих? — не понял Риан.

— Думаю, главного — Ньюри Ферана. — Просто ответил Гилд.

В глазах Риана промелькнула молния:

— Убить Ферана, — заворожено произнес он.

Хорошая мечта. Она была единственным утешением в темнице, она помогала пережить боль и заглушала желание умереть. О, да, только кровь негодяя способна затушить пожар мести и ненависти.

— Понимаешь, если его не будет, все остальные не в счет, ведь палачи, что мучили тебя, лишь его слуги. Я сам не видел эту мразь, но много слышал о нем. Он убивает нещадно любого из нашего рода, а истинных нелюдей — гоблинов и дикарей с дальних гор, не трогает никогда. К тому же он завел кучу попов, которые денно и нощно вещают с амвонов гнусную ложь. Они говорят, что альвы воруют людских детей, насилуют девушек, угоняют скот и травят посевы. Подобные слухи страшнее мечей, они не знают границ и проникают повсюду. Скоро не будет нам места нигде.

— Ты же не хочешь сказать, что все зло в Ньюри Феране? Не будет его, то же самое сделает кто-то другой.

— Да, ты прав. Но знаешь, когда вчера я сидел там, на камнях, перед тем, как напали разбойники, я подумал, что мне некуда больше идти. Я жив, но мой путь уже завершен. Я ушел от своих, не простя им обиды, я жил один, но альвов в тех местах стали травить как волков, не смог я ужиться и в гарнизоне, среди людей. На Земле мне больше нет места. В этот миг появились бандиты, и когда два бугая держали меня, я подумал, что это насмешка Судьбы. Я готов был к смерти, но не такой и не так. Поэтому мне все равно, что будет, я готов рискнуть, лишь бы не попасть в плен, и пусть одной сволочью станет меньше.

— Наверное, это последнее место, где мы можем жить свободно. — Риан обвел взглядом рощу так, словно это был его дом. — Но когда-нибудь они выгонят нас и отсюда. И вот тогда ничего иного и не останется, кроме как пойти на штурм замка Ферана, даже без надежды на победу.

— Сейчас рано об этом думать. Я еще не скоро смогу держать меч, но мы сможем подготовиться, у нас ведь есть время. А как тебе удалось тогда бежать?

Риан прикрыл на миг глаза, словно медленно погружаясь сквозь плотные слои памяти. Как сбегает из неволи волк или другой дикий лесной зверь? Он просто умеет терпеливо ждать. Это только кажется, что огромный хищник привык и спокойно дремлет на солнышке, что страшит его палка в руке надсмотрщика, что радует кусок мяса, брошенного в миску. Нет, нет и нет, волк всегда помнит о своей несвободе и каждый миг бдит за запором дверцы своей клетки, и ни за что не пропустит того случая, когда клетку забудут закрыть плотно. А такое рано или поздно случается. И вот тогда…

— Они решили устроить охоту, травить меня собаками и для того сняли кандалы с ног. — Пояснил он невзрачным будничным тоном. — Думали, что я ослаб и легко сдамся. На самом деле это было просто, сложнее было снять кандалы с рук. Но, как видишь, я справился.

В подтверждении своих слов он продемонстрировал свои запястья, выпростав их из рукавов.

— Но главное, я нашел место, где закопал свои мечи. Это меня сильно утешило.

— Мы убьем Ферана! — твердо произнес Гилд.