— Она был человеческой женщиной. Может быть, у них она не считалась красавицей, но мне казалось, что прекрасней просто и быть не может. Как-то так вот вышло, что мы с ней нашли друг друга… Видимо судьба моя была такая — любить человека. Хотя… она до ихней старости все равно не дожила.

Он коротко вздохнул. И закрыл глаза. Голос его звучал ровно без намека на эмоции.

— Я думал — отмщу, и станет легче. Не стало. И потом не становилось… Знаешь, бывает такая бесконечная лютая тоска, которой нет выхода. А потом… время, годы…нет, я не забыл…просто вдруг понял… — теперь он говорил почти шепотом. — Я понял, что она ждет меня где-то там и, что мы еще встретимся.

— Тебе стало легче от этой мысли? — осторожно спросил Гилд.

Тишина стала почти ощутимой.

— Да, легче. Наверное, на самом деле, помогает только надежда. — Было ему ответом. — Даже самая призрачная.

Перед мысленным взором Риана стояло размытое рассветом лицо женщины с теплыми глазами. Лорилин смотрела на него сквозь целую бездну времен, и в целом мире только он один помнил до сих пор о том, что жила когда-то такая русоволосая девушка, смеялась и плакала, горевала и любила. Не осталось ни могильного камня, ни памяти о том городе, ни даже родни, и на том месте, где случилось их первое свидание, теперь плескались прохладные волны мелкого северного моря.

— Лита из деревни чем-то похожа на неё, — сказал Риан после долгого молчания, смущенно и сдержанно. — Сам не знаю чем, но похожа.

— Если она тебе нравится, может быть тебе стоит… — начал было Гилд, но запнулся и замолчал.

Что он мог посоветовать, что предложить? Не было у него никакого опыта в этих вопросах. И, хотя в утешение он говорил себе, что ничего мудреного в таких вещах нет, все можно понять и так, теоретически, но и сам похоже не верил в это. С одной стороны, ему было жаль Риана, он очень сочувствовал ему. Потерять любимую женщину, это так грустно, но с другой, эта история расстроила и его самого. Значит, его родичи могут влюбляться и в человеческих женщин, испытывать к ним страсть. Почему же тогда ничего подобного не было у него? Видно, он другой, чужой и для альвов, и для людей, вечный одиночка. Ему хотелось расспросить Риана, узнать что-то еще, но он сам не знал, какой точно вопрос хочет задать.

Гилд так глубоко ушел в свои мысли, что прочесть их не составляло труда, они буквально отражались на него лице. Не поворачивая головы, Риан спросил:

— Ты когда-нибудь любил женщину?

Какое-то время Гилда раздирали противоречия, стоит ли говорить на эту тему? Он снова вспомнил то время, когда жил около Гавани, которую люди почему-то называли странным словом — порт. Его родичей было там еще много, но и люди уже селились вовсю, он знал многих из них. Не сказать, что это были счастливые времена, но оба народа сосуществовали мирно, хотя и не слишком пересекались меж собой. Карты, составленные альвами, необычайно ценились у людей. Как-то один из хозяев небольшой артели пригласил Гилда помочь ему, перевести мудреные названия на доступный людям язык, благо, Гилд его знал. Работая вместе с людьми, он постепенно начал помогать им и в строительстве очередного суденышка, удивляясь про себя, как такое сооружение вообще может куда-то поплыть. Дружбы он особой ни с кем не водил. С альвами все держались отчужденно, были они высоки, стройны, необычно и чисто одеты, длинноволосы, и все это вместе казалось младшему народу надменностью чужаков. Хотя, если вдуматься, для этих земель чужаками в те времена, были как раз сами люди.

Однако Гилд часто разговаривал с работающими в артели парнями, которые, по неопытности, принимали его за своего сверстника, лишь удивляясь глубоким знаниям альва.