"Может быть, мы будем друзьями? — скользнула нерешительная мысль. — Будем вместе, столько времени, сколько отмерено нам на этом пути. Что бы не случилось, мы поймем друг друга, а если кто-то тебя понимает, даже смерть не страшна"

— Это верно… — тихо донеслось из темноты. — Я рад, что встретил друга.

Он ответил на мысли. Это было бы невероятно для людей, но Гилд не удивился, он лишь взглянул другу в глаза, улыбнулся и произнес:

— Я тоже рад.

Потом они вновь скользнули под одеяло, ощущая приятное тепло. Мысли переходили в образы, каждый думал о своем, но что-то общее, словно скрепленное невидимыми паутинками, объединяло их. Если бы наутро оказалось, что они видели один и то же сон, пожалуй, никто бы не удивился.

Через день Гилд уже ходил почти нормально, и плечо болело гораздо меньше. Всю работу по хозяйству они делали вместе, и каждый лишь поражался, как это раньше мог жить один. Теперь в землянке часто звучал смех, а истории из жизни и придуманные кем-то рассказы сменяли друг друга. Казалось, не было темы, на которую они не могли бы поговорить.

Однако Риан не оставил мысли отправиться к теплому источнику. Не то, чтобы ему не нравилось, как заживают раны у Гилда, просто почти по-детски хотелось похвастаться красотой этого места, словно оно принадлежало только ему одному.

Прошла еще пара дней, каждый из которых был теплее предыдущего. Весна решила взять реванш у затяжной зимы, объявив войну ледяному утреннему туману, прогнала прочь ночные заморозки и развесила свои крошечные нежно-зеленые флажки-листочки на деревьях. Каждый раз, когда после зимних морозов возвращалось тепло, Риан ощущал в душе радостный подъем. Ему казалось, что вся его сущность вот-вот закричит от радости. И касаясь новорожденной травы, он говорил себе "Я снова дожил до весны", и пил закрытыми веками солнечный свет.

Утро было ясным и предвещало очередной солнечный и теплый день. Риан проснулся еще до рассвета, осторожно собрался и отправился проверить садок в заводи, а заодно и полюбоваться восходом, даже если улова не будет. Скользить бесшумной тенью между деревьями, прислушиваться к голосам леса, видеть следы кабаньих лежек, и волчьих пробежек, было для него так же естественно, как и дышать. Воздух пах водой, рыбой и мокрой травой, так же как в день, когда отец впервые повел его в лес, крепко держа маленькую ладошку первенца в своей сильно узкой ладони. Лес был древний, дремучий, но совершенно не страшный для ребенка, через него вела тропка, проложенная ногами его родни, а рядом был отец. Чего бояться? Они шли через мостик над тихой речушкой, перила которого заплел плющ, и, перегнувшись через них, Риан увидел, как внизу в зеленоватой воде плавали белые лепестки цветов. Потом он догнал отца, и они шли дальше, разговаривая негромко и неторопливо, как и пристало мужчинам. Они шли домой…

Риан улыбнулся своему воспоминанию, как старому надежному другу. Сколько раз память о том счастливом дне спасала его от черной бездны отчаяния.

В садок поймалась тощая маленькая форель, на один укус, и альв пощадил бедолагу, отпустив и пожелав на прощание нагулять как следует жирка. Им с Гилдом все равно её не хватило бы даже на уху.

Зато ему повезло на обратном пути. Целая гроздь весенних грибов, которые только на вид неказисты, а если знать, как их приготовить, то едок еще и добавки потребует.

Гилд ждал его на пороге, уже успев разжечь огонь в очаге и нагреть кипятка.

— Хорошо, что ты встал! — весело сказал Риан. — Сейчас сварим мою добычу, поедим и пойдем к теплому источнику.

Тот кивнул, машинально коснувшись волос, их давно уже следовало помыть. Почему он не подстригал их в гарнизоне, еще более отличаясь ото всех, точно сказать он не мог.