Его самого столкновение с людьми и пролитая кровь не взволновали ничуть, словно являлись каждодневной обыденностью. Впрочем, так оно и было. Какая разница, когда ты убивал врагов в последний раз — двести лет назад, три года или только на рассвете? Ровным счетом никакой, если ты воин.

В начале Гилд счел за лучшее смолчать, но потом все же выдавил неохотно:

— Меня практически никто не учил воинскому мастерству, и тренироваться мне было не с кем.

Ему хотелось добавить, что он справляется и так, ему хватает тех небольших навыков, что даны ему свыше, но он резонно промолчал, вспомнив, при каких обстоятельствах произошло их знакомство. Гилду стало немного стыдно за себя, учитывая мастерство друга, но в то же время он давно внушил себе, что ему не судьба иметь ни хорошего учителя, ни навыки фехтовальщика.

— Ну, значит, у тебя есть теперь возможность научиться чему-то новому. — Заметил Риан. — Ты сумел отбиться только из-за врожденной ловкости и умения обращаться с собственным телом. Из столкновения с более опытным воином ты рискуешь не выйти живым. Так что я все же попытаюсь сделать из тебя сносного мечника.

Мысль о том, чтоб немного потренировать Гилда, пришлась лесному отшельнику по вкусу. Делиться с другом своими знаниями и умениями всегда приятно, и в былые времена не было у его народа дела почетнее.

Стычка была для Гилда делом неприятным, и едва закончив разговор, он предложил почти просительно:

— Может, все же все же сходим к источнику, как собирались? Оттащим этих куда подальше, и пойдем…

Едва лишь Риан кивнул, он взялся за перетаскивание одного из солдат, поспешно волоча его к расщелине, поросшей низким кустарником. Риан был уверен, что следующей ходкой Гилд возьмет еще одного солдата, хоть двух, лишь бы не прикасаться к командиру с отрубленной головой. Стерлись в памяти те дни, когда он сам переступил в глубине души ту невидимую черту, отделяющую лес предрассудков перед смертью от пустыни равнодушия. Чувства, которые испытывал в этот миг Риан, казались сродни ощущениям хозяйки, которая убирает на кухне после долгой готовки. "Сама насорила — сама прибралась" — говорила когда-то Лорилин и смеялась.

Разумеется, уничтожить все следы убийства было невозможно, трава пропиталась кровью, земля — истоптана. На всякий случай альвы перешли речку чуть выше по течению и долго путали следы, на случай если люди вдруг решат пустить на поиски собак. Риан понадеялся, что обычных солдат хватятся не скоро.

Зато мытье в источнике вознаградило их сторицей. Теплая вода, тишина и покой, несмотря на сумрачный день, развеяли все опасения. Риан то и дело погружался в воду с головой, потом фыркая выныривал, отряхиваясь будто пес. Он чувствовал себя прекрасно.

Напряжение спало, теплая вода успокаивала, и воспоминания о бое, крови и трупах постепенно уходили у Гилда на задний план. Помывшись, он просто лежал, оперевшись лопатками о покатые камни, и смотрел в высокое серое небо. Далеко в вышине ветер играл рваными обрывками облаков, гоня их на запад с поразительной быстротой. Гилду казалось, что так можно лежать часами, и чего Риану неймется?

Натянув прямо на мокрое тело нижние штаны, тот извлек из лежащих на земле ножен свой меч, и с многозначительным взглядом приблизился к другу.

— Ну что, попробуем немного размяться?

Гилд слегка обалдел, и больше всего ему хотелось послать друга куда подальше. Тренировка никак не входила в его планы, ему и вставать-то лень. Он был почти уверен, что Риан забудет о своем обещании сделать из него сносного воина. "Зачем? — рассуждал он про себя. — Если уж хорошим мне не стать, так ни к чему и пытаться. Ну, а то, что меня могут убить, это тоже не проблема, все равно путь отмерен, от судьбы не уйдешь…" Он припомнил, сколько раз избегал верной смерти, и его посредственных навыков мечника, вполне хватало, даже там, где гибли опытные воины.