|
Василий Фадеич раздумывал, пристально разглядывая Сидоровы сапоги. — Полно—ка пустое—то городить,— молвил он, маленько помолчав.— Ну что у тебя за сапоги? Стоит ли из—за них грех на душу брать?.. Нет уж, брательник, неча делать, готовь спину под линьки да посиди потом недельки с две в кутузке. Что станешь делать?.. такой уж грех приключился... А он тебя беспременно заводчиком выставит... Пожалуй, еще вспороть—то тебя вспорют да на придачу по этапу на родину пошлют. Со всякими тогда, братец, острогами дорогой—то сознакомишься. — Мерлушчату шапку на придачу. Знатная шапка, настоящая мурашкинская... И совсем как есть новенькая... Двух—то целковых стоит. Христа ради, Василий Фадеич, будь аки бог, вызволь меня из беды неминучей... — Полно—ка ты, перестань! Что вздор—от молоть понапрасну?..— молвил Василий Фадеев и, повернувшись, пошел к казенке. Сидор за ним. Стал у дверей. В казенку рабочим ходу нет, не посмел и Сидор войти туда за приказчиком. — Помилосердуй, Василий Фадеич,— слезно молил он, стоя на пороге у притолоки.— Плат бумажный дам на придачу. Больше, ей—богу, нет у меня ничего... И рад бы что дать, да нечего, родной... При случае встретились бы где, угостил бы я тебя, и деньжонок аль чего—нибудь еще дал бы... Мне бы только на волю—то выйти, тотчас раздобудусь деньгами. У маня тут купцы знакомые на ярманке есть, седни же найду работу... Не оставь, Василий Фадеич, Христом богом прошу тебя. И повалился в ноги и завопил, не поднимая головы от полу. — Эх ты!..— с досадой молвил ему приказчик.— Да не валяйся — увидят... Подь сюда в казенку. Сидор встал и подошел к приказчику. Тот сказал ему: — Хозяину—то что скажу? Об этом—то подумал ли ты? Скажет: Сидор всему бунту зачинщик, а куда он девался? Что я скажу? — Сбежал, мол. — А пачпорт спросит? — Пачпорт спросит! — задумался Сидор.— А ты скажи, что я был из слепеньких... Ведь есть же у нас на баржах слепеньки—то (Слепыми у бурлаков зовутся не имеющие письменного вида, беспаспортные.). — Так при водяном—то и сказать? Хорошо вздумал — нечего! — усмехнулся Василий Фадеич. — Допрежь ему молви, упреди... Аль не знает, что на его баржах слепые—то водятся? — Знать—то знает... как не знать... Только, право, не придумаю, как бы это сделать...— задумался приказчик.— Ну, была не была! — воскликнул он, еще немножко подумавши.— Тащи шапку, скидавай сапоги. Так уж и быть, избавлю тебя, потому знаю, что человек ты добрый — языком только горазд лишнее болтать. Вот хоть сегодняшнее взять — ну какой черт совал тебя первым к нему лезть? — Брательники просили, ты—де всех речистей, потому—де самому ты и зачинай. С общего, значит, совета всей артели мы с Карпом да с Софронкой пошли. Что ж, ведь я, кажись, говорил с ним по—хорошему? — По—хорошему! А как загалдели, так орал пуще всех да еще рукава засучал. |
