Призрак с удовольствием поглощал все подряд. В сущности, он просто мусорный бак на ножках.

Спина Лиама болела, когда он наклонялся над стойкой, чтобы помыть посуду. Он скучал по удобству посудомоечных машин. Мыть все вручную доставляло боль – в буквальном смысле слова.

Лиам всю жизнь готовился к любой угрозе, любой катастрофе, любой случайности. Он тренировался десятилетиями, становясь солдатом, воином, укрепляя и закаляя свое тело, пока оно не превратилось в гладкую, хорошо смазанную машину для убийства.

Но повреждение в виде раздробленного диска, полученное им во время службы в отряде «Дельта», продолжало преследовать его. За последние три недели он нагрузил свое тело больше и сильнее, чем за последние годы. Его позвоночник протестовал, но Лиам не обращал на это внимания. Но боль нельзя игнорировать вечно.

Он поморщился и потер ноющую поясницу мокрыми скользкими пальцами.

– Тебя беспокоит спина? – спросила Ханна.

Она стояла в дверном проеме между гостиной и кухней, наклонив голову, и закусив губу маленькими белыми зубами.

На ней были серые спортивные штаны и нежно розовый свитер, который она нашла в одном из шкафов наверху. Они хорошо сидели на ней. Розовый цвет подчеркивал ее красоту.

Ханна выглядела здоровее. Но дело не только в этом.

Ее зеленые глаза сияли. Расчесанные, чистые шоколадно коричневые волосы рассыпались по плечам.

Ханна подстриглась. Она выглядела... хорошо. Очень хорошо. Даже красиво.

Словно прочитав его мысли, она покраснела и застенчиво улыбнулась.

Он неловко прочистил горло.

– Все в порядке. Я в порядке.

Лиаму стало трудно смотреть на нее слишком долго. Это как смотреть на солнце. Теплое и манящее, но болезненное.

Ее присутствие что то делало с ним, нервировало его, к чему он оказался не готов. Ханна угрожала пробудить в нем желание, которого он не заслуживал и никогда не мог иметь.

Он опустил взгляд и сосредоточился на посуде. Отмыв последнюю тарелку от талого снега и мыла, он дал ей отмокнуть во второй кастрюле с подогретой водой.

– Нам пора выдвигаться.

После того, как Ханна чуть не умерла при родах, он не решался подтолкнуть ее к поездке, хотя ему не терпелось поскорее уехать. К тому же он терпеть не мог сидеть взаперти день за днем. Но она и так уже вымоталась после пережитого испытания, не говоря уже обо всем, что было до этого.

Но Ханна быстро поправлялась. Вчера вечером она помогла ему приготовить кукурузный хлеб с медом, макароны и сыр с водой вместо молока и масла и консервированные персики на десерт.

Ее общество оказалось приятным. Более чем приятным. И еда тоже не вызывала опасений.

Если быть до конца честным с самим собой, возможно, он откладывал поездку. Три недели назад ему не терпелось доставить Ханну домой и избавиться от бремени ответственности.

Теперь же мысль о том, чтобы доставить ее мужу и в одиночестве отправиться на север в свою уединенную ферму, вызывала у Лиама странное чувство тоски.

Ханна прикусила нижнюю губу и кивнула.

– Пора.

– Я все ищу снегоход, что то, что может проехать по такому глубокому снегу. Сегодня я снова поеду на поиски. Если мы выедем завтра первым делом, то к обеду сможем быть в Фолл Крике.

На ее лице промелькнула сложная смесь эмоций – предвкушение и радость вперемешку с легким беспокойством. Вероятно, она волновалась по поводу воссоединения, беспокоилась о благополучии своей семьи после столь долгой разлуки.

Чувство вины укололо Лиама. Ей нужно вернуться домой к ним. Она заслуживала того, чтобы снова увидеть своего сына.

Ханна прочистила горло.

– Тебе нужно хорошо поесть перед выходом. Может, ты хочешь фетучине альфредо на завтрак? Думаю, в кладовке осталась банка соуса альфредо.

– Не уверен, что это часть полноценного завтрака.