Милейшее местечко. А по словам Ше-Марно, и цены здесь более чем умеренные. Так почему же посетителей мало? Пожилая пара, неспешно пережевывающая салат из водорослей с сим-сыром, и мужчина средних лет – положил на спинку стула локоть руки, в которой держит высокий стакан с розовым ликером, закинул ногу на ногу и, полуприкрыв глаза, слегка подергивает носком ноги в такт негромко звучащей музыке, – вот и все. Ше-Кентаро это показалось странным.

    – Нам повезло, – словно угадав мысли Ону – в который уже раз! – сказал инспектор. – Порой здесь бывает так многолюдно, что хозяева выносят дополнительные столики. Вот только, – Ше-Марно усмехнулся и двумя пальцами взял с тарелки ломтик сим-ветчины, – я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь здесь танцевал. – Инспектор сунул сим-ветчину в рот и вытер пальцы о салфетку.

    – Да, – невпопад ответил Ше-Кентаро.

    Инспектор посмотрел на Ону удивленно, но комментировать его реплику не стал, поднял стакан с брогом и коснулся донышком края стакана, что стоял перед Ше-Кентаро:

    – Давай.

    Ше-Кентаро машинально поднял стакан и тут же поставил его на место.

    – Нет, – поморщившись, качнул он головой. – Я больше не буду.

    – Давай, – еще раз, с нажимом произнес Ше-Марно. – За то, чтобы всем нам дожить до рассвета!

    Проигнорировать такой тост значило смертельно обидеть собеседника. Ше-Кентаро натянуто улыбнулся и поднял стакан.

    Глядя на Ону поверх края своего стакана, инспектор поднес его к губам и сделал глоток.

    Ше-Кентаро только слегка пригубил брог.

    Пристально глядя на Ше-Кентаро, инспектор взял в руку вилку, медленно протянул ее и воткнул в кусочек сим-сыра.

    – Я слушаю, продолжай.

    – Что? – не понял Ону.

    – Ты начал рассказывать о своей семье.

    Ше-Марно наколол на вилку второй кусочек сим-сыра и откусил сразу от двух.

    – Да?

    Чтобы как-то скрыть растерянность, Ше-Кентаро тоже попробовал сим-сыр. Хотя, не исключено, что он уже закусывал им выпивку, просто в его воспоминаниях данный эпизод не сохранился. Точно так же, как и начало беседы «за жизнь» со старшим инспектором Ше-Марно. Сим-сыр оказался вкусным – острый, чуть кисловатый, с запахом дымка.

    – И на чем же мы остановились? – не глядя на инспектора, как бы между прочим поинтересовался Ше-Кентаро.

    – Ты сказал, что твои родители погибли, когда тебе исполнилось двенадцать, – напомнил инспектор.

    – Да, – короткий жест кистью руки: ничего, мол, не попишешь, судьба. – На шестом большом цикле Ночи.

    – Несчастливый цикл, – заметил Ше-Марно. – Статистика утверждает, что именно на шестой большой цикл каждой Ночи приходится наибольшее число самоубийств. Впрочем, – инспектор сделал глоток из стакана, – у шестого большого цикла Дня те же самые показатели. Именно к этому сроку неуравновешенную психику окончательно клинит, – Ше-Марно крутанул пальцем у виска. – Ну, а тот, кто через это проходит, живет себе дальше. Тебе, Ону, никогда не хотелось покончить с собой?

    Вопрос был задан вроде как в шутку, но Ону все равно сделал вид, что не услышал его.

    – Мои родители погибли в железнодорожной катастрофе, – с мрачным упорством произнес он.