– Начался суд. Только все вокруг знали, что он не виноват, просто на него хотят спустить всех собак. И на следующий день, после того как капитана приговорили к каторге, мы с Болтуном помогли ему сбежать.

    – То есть сначала поймали, а потом помогли сбежать?

    – Жизнь – странная штука. Думаю, за это можно выпить.

    Они с напарником звякнули бокалами и приложились к вину.

    – Но почему он стал пиратом? Почему не обратился в Верховный суд? Если все так, как вы говорите, его могли оправдать.

    – Когда мы появились вблизи имперского протектората, несколько кораблей флота Его Императорского Величества атаковали нас, даже не соизволив ответить на наш вызов.

    – А как…

    – Думаю, достаточно на сегодня, – остановил ее Петер. – От болтовни горло пересохло.

    Валенсия хотела задать еще несколько вопросов, но передумала, улыбнулась и сказала:

    – Ну у вас еще полбутылки, вполне достаточно, чтобы промочить его.

    – Ты права, сестренка – Он посмотрел бутылку на свет. – Поможешь?

    – Нет, я, пожалуй, пойду. – Она поднялась.

    – Как знаешь.

    Когда Валенсия вошла в каюту, Аниес резко поднялась с ее койки и пересела на свою, вытирая ладонью щеки.

    – Аниес? – Девушка поняла, что та плакала, и присела рядом, обняв ее за плечи. – Что случилось?

    – Не твое дело, – бросила та и попыталась сбросить ее руку, но Валенсия не дала этого сделать.

    – Аниес, ты чего? – с волнением спросила девушка.

    – Ничего, – снова ответила та.

    – Это из-за Телори? – догадалась Валенсия.

    Аниес кивнула и снова заплакала.

    – Чего он опять?

    Аниес помотала головой.

    – Не знаю, – проговорила она сквозь слезы.

    Валенсия дала ей платочек и погладила по руке:

    – Да ну, не расстраивайся так. Мало что бывает. Мужчины, они хуже детей, любят капризничать.

    Аниес прислонилась к стене, поджала под себя ноги, несколько раз вздохнула, успокаиваясь, и сказала:

    – Я не знаю, что с ним происходит последнее время. После этого рейда к бильчам, когда он получил отравление, его словно подменили. Он стал каким-то другим… Я разговариваю с ним и не узнаю. Мысли неизвестно где, отшвыривает меня, как куклу какую-то.

    – Может, он уже не испытывает к тебе того, что было раньше?

    – Может. – Аниес шмыгнула носом. – Но если бы только это, я бы поняла. Но он вообще изменился. На Дакаррте и потом, когда детей везли, он почти никакого участия не принимал. Только и твердил об одном – вернуться на Лагуну, получить деньги. Ладно еще он бы между рейдами где побывать успел, долгов оставить или еще что, так мы же все время в полете. А так… Я не понимаю.

    – Может, это яд так действует, вызывает депрессивное состояние, смену настроения?

    – Док проводил обследование, все чисто. Анализы нормальные. В общем, я не знаю.

    Валенсия улыбнулась ей:

    – Да что бы ни было, не стоит так расстраиваться.