– Шли бы вы, со своими советами…

    Изотов улыбнулся, поднялся и, бросив «Прощайте», вышел из камеры.

    Но Лад не долго находился в одиночестве, навестить его пришла Софи.

    – О, Лад! Мне так печально, – сразу сказала девушка.

    – Ну что ты, перестань. Все хорошо.

    – Мне жаль, что так вышло. Я ничем не могла помочь, но я пыталась! Отец даже грозился отослать меня к дядюшке на Процион, а это такая «дыра», хуже Дейтоны.

    – Софи, ты и так сделала для меня очень многое! Я благодарен тебе и никогда не забуду этого.

    – Лад… – Она порывисто обняла его.

    Капитан зарылся лицом в ее шелковистые волосы и обнял за плечи. Он понимал, что теперь не скоро сможет ощутить женскую ласку, и наслаждался моментом.

    – Я буду часто говорить с отцом, и, может быть, у меня получится сделать что-нибудь для тебя.

    – Спасибо, Софи. Я искренне тебе признателен за все, что ты для меня уже сделала.

    Их прощание было трогательным и искренним. Когда за Софи закрылась дверь, Лад подумал о том, как бы все могло быть, если бы… но потом прогнал от себя все мысли и решил последовать совету Изотова и как следует выспаться.

    * * *

    Утро началось с рыка охранника:

    – Подъем!

    Лад поднялся и протер глаза.

    – Собирай манатки, офицерик. Рудокопы ждут тебя.

    Вещей у капитана не было, поэтому он просто проверил орден б кармане и сказал:

    – Я готов.

    Тюремщик увидел на столе листок, оставленный Изотовым, взял его, пробежал глазами, ухмыльнулся, сложил вчетверо и, подойдя к Ладимиру, запихал ему в нагрудный карман.

    – Пригодится, будешь должок отсчитывать. Пошли, раз готов.

    Машина ждала во дворе тюрьмы. Почти одновременно с Ладом из здания вывели всех его соратников.

    – Лад! – воскликнул Алонсо.

    Капитан приветственно кивнул в ответ.

    – Лад, куда тебя? – Повернулся к охранникам: – Куда его?

    – Туда же, куда и вас. Так что наговоритесь еще, давай залезай в машину.

    Андреаса с братом посадили в машину вслед за Алонсо, а Самуэля загрузили вместе с Ладом.

    – Здравствуй, капитан, – сказал тот, усаживаясь напротив. – Как жизнь?

    – Почти не отличается от твоей.

    Между закованных в металлопластиковые кандалы рук заключенных пропустили вертикальные телескопические поручни, с клацаньем опустившиеся из крыши в углубление на полу.

    Охранники вышли из фургона, заперли двери, и автомобиль тронулся.

    – Ты прости нас за то, что втянули во все это.

    Лад не ответил, только тяжело вздохнул.

    – Нет, серьезно. У меня на душе погано. Ты же тут совсем ни при чем, а досталось даже больше других. Я пытался на суде сказать… мы все пытались, но нас никто там не слушал. Обвинитель заявил, что мы пытаемся защитить своего главаря.

    – Можешь не рассказывать. Весь суд был срежиссирован Изотовым.