|
В шесть лет… А нас все хотят убедить, что нужно верить в бога! И газета для него собирает деньги на операцию. Сейчас в России, говорят, это стоит — с ума можно сойти! Газета банковский счет открыла парнишке… Только помогите. Ну, кто сколько может. Зоя, я тут как пес Барбос на привязи, а ты наклонись, достань у меня из нижнего ящика тумбочки сервис-карту… Такая серенькая, пластиковая. «VISA» называется. Мне, когда я приехал сюда, один немец, не бесплатно, конечно, в Штатах счет открыл. Я туда на этот счет и заныкал все оставшиеся свои северные. Чтобы Полина на них лапу не наложила. Мало ли что со мной… Если на евро считать, так там еще тысяч семь будет.
Зоя наклонилась, выдвинула нижний ящичек тумбочки герра Когана и обнаружила эту пластиковую карточку, сознательно прикрытую разным нейтральным больничным барахлишком. Не выпуская кнопку из рук, Рафик взял экземпляр «Новой газеты», показал на фотографию мальчика из Костромы, сказал: — Видишь, какой симпатичный пацанчик? Ему еще жить и жить! Ты запиши пароль этой карточки — пятьдесят семь двадцать девять. Это номера моего бывшего ленинградского дома и квартиры на Обводном канале. Квартиры и дома нет, так хоть номера пригодились… И потихоньку снимай деньги с этого счета через гельд-автоматы. Они, правда, больше пятисот евриков в один день не дают, но… До последней копеечки сними, а карточку выброси. На хрен она потом нужна… И, пожалуйста, пошли все эти деньги в Кострому, этому пареньку. Вдруг поможет?.. Цифровой пароль записала? — Да. — Рафик, а может, оставишь хотя бы часть этих денег себе? Мало ли… — осторожно спросил старик Теплов. — Вдруг пригодятся? — Кому? Мне? — рассмеялся и закашлялся Рифкат Алимханов. — Ты чего? Петрович! Ты так ни хрена и не понял?! Или это у тебя такие понты — интеллигентно успокоительные? Тем более что вчера вечером, когда ты заснул, а Зоя уже уехала, заглянула Полина… Она, кажется, только и ждала Зоиного отъезда. И сказала, что узнала все точно: нам, уже не работающим старикам-эмигрантам, ритуальные услуги целиком оплачивает социал… — Милая, деликатная и предусмотрительная женщина, — сквозь зубы сказала Зоя, роясь в своей сумке. Она вынула косметичку, оттуда — маленькие маникюрные ножницы, аккуратно вырезала из газеты фотографию далекого, незнакомого, очень больного ребенка, со всеми его адресами и костромскими банковскими реквизитами. Завернула в эту вырезку сервис-карту «VISA» на имя Рифката Когана и спрятала в сумку. — Рафик, хочешь, я тебя побрею? Пока ты на коротком поводке у этой своей обезболивающей машины? — спросила Зоя. — А то за последние два дня ты зарос, как африканский кактус… — Это было бы просто прекрасно! — оживился Рафик. — Но что скажет на это Петрович? — Если не будешь строить ей глазки — ничего не скажу. — А если буду? — Тогда я просто вызову тебя на дуэль! — Вот это будет зрелище! — уважительно и восхищенно произнесла Зоя Александровна Теплова. — Новый аттракцион! Старческая схватка двух прихворнувших бронтозавров! — Эх! Где наша не пропадала! — отчаянно и слабенько выкрикнул Рафик. — Черт с тобой, Петрович, банкуй! Рискую! Брей, Зоенька! «…Послезавтра утром меня повезут на операцию…» — со смертной тоской подумал Кирилл Петрович Теплов. — Это еще что за поездка?! — Международный фестиваль документальных фильмов. — Но почему в Америку? Америка-то вам зачем?!! — Потому что фестиваль будет именно там. |
