|
Бриг мчался среди ши роких волн, шумно проносившихся между мачт и пробегавши› по палубе с грохотом и яростью водопада. С каждой мачты,› каждого каната хлестали в подветренную сторону неровные по токи воды. Этот поток, казалось, продолжавшийся целую веч ность, стал невыносимым и сразу прекратился. Через какие-ни будь две минуты ливень прошел и теперь, похожий на прямую серую стену, убегал дальше в непроглядную ночь под замолкав ший шум рассеивающихся облаков. Ветер стал стихать. На севере, у темной линии горизонта, появились три звезды, то под прыгивая над гребнями волн, то опускаясь вниз, словно головы пловцов. Отступающий край облака, вытянувшийся прямой ли нией с востока на запад, скользил по небесному своду, похожий на огромную полукруглую заслонку, передвигаемую вниз каким то огромным механизмом. Вместе с трепетным звездным светом с величественного неба полилась бодрящая свежесть. Небо тс перь было торжественное, чистое и до странности необычное, точно в быстрое мгновение бури была создана новая вселенная Это было возвращение к жизни, возвращение к пространству, земля выходила из-под савана и снова занимала свое место в обновленной, сверкающей безграничности мира.
Бриг, слегка нагнувшись, ровно бежал вперед под марселями, кливером и контр-бизанью, презрительно расталкивая беспорядочную толпу шумных и взбудораженных волн. Позади него по беспокойной поверхности моря крутилась широкая лента кипящей пены, пронизанная поблескивающими, завивающимися темными кругами, отбрасываемыми рулем. Далеко за кормой, на конце троса, казавшегося не толще нитки и то и дело погружавшегося в клубы пены, виднелся какой-то маленький предмет, длинный и темный, несшийся по белому следу корабля. Лингард прошел на корму и, опершись обеими руками о гакаборт, стал искать глазами шлюпку Картера. С первого же взгляда он убедился, что шлюпка плыла на конце длинного троса, и, отвернувшись, пристально посмотрел наверх, в подветренную сторону. Было половина первого ночи, и Шо, смененный Васубом, спустился вниз. Уходя, он сказал Лингарду: — Я уйду, сэр, если вы не собираетесь наддать ходу. — Я еще подожду, — озабоченно отвечал Лингард. Шо удалился, негодуя, что таким хорошим ветром не пользуются. На верхней палубе темнокожие матросы, вымокшая одежда которых так плотно прилегала к их дрожавшему телу, точно их выкупали в море, только что окончили уборку и подвязку снастей. Кассаб, подвесив фор-марса-фал на стропку, важно прошел на шкафут к кучке людей, стоявших без дела у спасательной шлюпки. Он внимательно посмотрел на их туповатые лица. Ему сейчас же освободили место. — Это был большой дождь и могучий ветер, матросы, — наставительно произнес он, — но этому кораблю не страшен никакой ветер. Я это знал, когда я смотрел за парусом, который мне поручен. Послышался тихий и равнодушный шепот голосов. Высокая волна, перескочив через борт, хлестнула собравшимся в глаза тяжелыми и колющими, как град, брызгами. Раздались негодующие стоны. Кто-то вздохнул. Кто-то рассмеялся, стуча зубами. Но никто не тронулся с места. Маленький кассаб отер лицо и, под аккомпанемент шипящих волн, продолжал своим скрипучим голосом: — Слышали вы, как он кричит на ветер? Кричит громче самого ветра. Я сам слышал, когда стоял на носу. Да еще и раньше, за все те долгие годы, которые я прослужил этому белому человеку, я часто слыхал, как он выкрикивает волшебные слова. Эти слова спасают от всякой опасности. Я-ва! Это истинная правда. Спросите Васуба, который такой же хажди, как и я. — А я не раз видел, как корабли белых людей вместе с их мачтами ломались так же, как и наши прау,- печально заметил худой, поджарый малый, который дрожал, сидя рядом с кассабом, повесив голову и пытаясь охватить свои лопатки. — Верно, — согласился кассаб. — Все они дети сатаны, но некоторым посылается небом милость. |
