Похоже, сидели мы там целую вечность, а Графиня и Хлад никак не желали отвечать мне на вопросы про «путь носферату». Типа такое ощущение, что сами без понятия, чего они такое делают. Типа вот в прошлом году я записалась на уроки Продвинутой Еды (это типа готовки для ботанов) на после обеда, а после обеда я обычно ложусь вздремнуть. Что ништяк само по себе, потому от обычной жрачки меня даже не вставляет, поэтому типа сам понимаешь, что мне до продвинутой цифровой жрачки со сверхчетким разрешением, вайфаем и чем не, поэтому я решила: а, сдам, не сдам, пофиг, и спала себе дальше. А потом в конце семестра мне мамаша такая капкан — хлобысть, типа: «О, Эллисон, мы купили все ингредиенты, и ты можешь теперь приготовить нам с Ронни ужин, покажешь, чему ты научилась на Продвинутой Еде. Будет весело».

На что угодно закладываться можно, если мама говорит «будет весело», она уже замахнулась вогнать кол в самое сердце веселья, чтоб его хладный труп уже точно никогда больше не воскрес. Так и случилось. Артишоки? Да кто вообще такое ест? Я думала, это оружие.

Короче говоря, после девяти вечностей в этой забегаловке мы пошли обратно в логово, где, сказала Графиня, меня ждет мой рождественский подарок. Заходим в квартал, легавые с санитарами уже уехали, похоже, горизонт чист, только когда Графиня открыла пожарную дверь к ним в логово, там на ступеньках сидел старый вампирюга, весь голый.

Ну, Графиня и Хлад такие футов на восемнадцать в воздух подпрыгнули, а я почти уверена, что сама немножко описалась. Да, точно описалась. У Джереда же просто припадок астмы начался — ну, не целиком припадок, он только первый раз ахнул. А больше потом уже и не дышал.

Поэтому Илия такой: «Мне постирать надо было».

Давайте я прямо тут скажу, если до сих пор непонятно было, что за последние двадцать четыре часа я так насмотрелась на бледные голые стариковские причиндалы, что моя нежная психика на всю жизнь останется вся в синяках, поэтому не удивляйтесь, если однажды отыщете меня на вересковых пустошах, где я в полночь стану бродить с безумным взором и лопотать про «тотошинок»-альбиносов, что гнездятся в проволочных терках, а за ними гоняются обвисшие стариковские жопки, потому что такая херня с человеком и бывает, если у него травма.

Потом Хлад кинулся весь такой на дверь и нам орет, чтоб линяли, а сам он будет храбро держать атаки нашего древнего общего предка-вурдалака. Я уже начала было сомневаться, сможет ли Хлад выполнять свои обязанности в качестве моего Темного Владыки, но тут он выступил вперед и всех нас спас: такой вот он доблестный герой, — потому что я уж начала было думать, что он просто ботан с поверхностным знанием поэзии.

И пока мы бежали, я услышала, как Илия говорит: «Он мне спортивный костюм описал», — а сам кидается на дверь, ну или мне так показалось, потому что я не оборачивалась, пока мы в двух кварталах оттуда не оказались.

Графиня такая: «Я должна за ним вернуться». Но не успела она и шагу ступить, из-за угла мой Темный Владыка выбегает.

И весь такой: «Давай, давай, давай!» — и машет нам.

И мы такие: «Куда? Куда? Куда?»

И тут Графиня такая как обхватит Хлада руками — и давай его что есть духу сжимать, а Джеред такой: «Хып, вы бы, хып, постеснялись, хып», — и тут у нее часы забибикали. И у Хлада часы забибикали, и они такие хором: «Ой-ёй».

Короче, у нас типа десять минут найти что-то темное, чтоб их укрыть, а на мотель денег ни у кого нет, даже если б у нас было время на вписку и всяко. Поэтому они помчались к большой стройке под мостом через Залив. А я такая думаю: «Я не хочу своих господ хоронить на стройке. А вдруг их асфальтом закатают?» Вот у них точняк крыша съедет, если закатают.

И Графиня такая на ходу: «Ты как сбежал?»

А Вурдалак Хлад ей: «Сушилка зажужжала».