Ицхокас Мерас. На полпути
Была среда, тот день, когда Бог, сотворяя мир, дважды увидел, что хорошо.
* * * Обогнув большой круг лесом, Адам трусцой вернулся во двор дома отдыха, сделал еще малый кружок вокруг фонтана — в его журчащих и сплетающихся струях играла, то исчезая, то вновь появляясь, изломанная радуга, — и, отдышавшись, рухнул на холщевый складной стул, растянулся и закрыл глаза. Но и с закрытыми глазами все еще видел прозрачные брызги воды и эту радугу. Сто километров скоростного шоссе отделяли его от дома. — И хорошо, — подумал он. Тренинг намок, легкий ветерок освежал. — Приятно, — сказал сам себе. Лоб влажный, и шея, и бритая голова с овальным шрамом. — Прекрасно, — проговорил он вполголоса, сделав глубокий вдох. А с этим вдохом в первый раз почувствовал острый аромат настурции. Неужели? Неужели?! Весь двор был обсажен настурциями, они буйно цвели, переплетаясь пышными кустами, — ярко-красные, светло-желтые, пурпурные, желтоватые с красными прожилками, даже оранжевые и почти белые, одни цветы увядали, другие расцветали, и так уже три недели. Он видел все эти краски, но запаха не различал. Не открывая глаз, протянул руку, сорвал целую горсть цветов, уткнулся в них лицом. Цветы пахли. И тут он ощутил прикосновение нежных губ к щеке, а открыв глаза, увидел женское лицо так близко, что не узнал его, только глаза, серые кошачьи глаза с широкими зрачками что-то ему напомнили. — Ты? — спросил он, когда лицо чуть отдалилось. — Я. Он помотал головой. — Воистину, неисповедимы пути Господни. — Я только на три дня, на семинар. Здесь все время люди меняются — агрономы, ветеринары, бухгалтеры, физики, кто только хочешь. А теперь вот она, жена его друга. Адам смутился, не понимая, почему в мыслях не назвал ее по имени. — Что я тут с тобой буду делать? — Что только захочешь, то и делай, — сказала она. Серые глаза сузились и вновь распахнулись, мягкая теплая ладонь погладила его по щеке, и он то ли инстинктивно, то ли в благодарность за женскую теплоту коснулся губами ее руки. — Ты знала, что я здесь? — Нет, я бы не поехала. Но теперь, когда увидела, как ты бежал, подумала: а почему бы и нет! Почему бы и не провести три приятных дня с мужем лучшей подруги? Почему не попробовать? — Ты так… сразу. — Почему нет? — Тебе все равно, что подумает Ева? — Я ведь не побегу рассказывать Еве, да и ты тоже. Почему она должна что-то подумать? Она же не знает, куда я поехала. А кроме того… — Ну-ну? Самого важного ты так и не сказала. — Кроме того, я давно уже не страдаю излишней щепетильностью. Мой муж для меня ближе даже, чем ближайшая подруга. Так если у меня перед ним нет никаких угрызений, чего же угрызаться перед подругой? — Обманываешь. — Нет, не обманываю. — Можно подумать, что ты все время на стороне пошаливаешь. — Думай, что хочешь. В нашем случае это не имеет никакого значения. — Ты никогда так со мной не говорила. — Не было повода, а сегодня вдруг появился. И мы с тобой никогда вдвоем не оставались. А когда Ева и Алекс рядом, стоит ли говорить о таких вещах? — Обманываешь. — Нет. — Ты что… хочешь сказать, что тут же потащила бы меня в постель? — Не будь грубым. |
