— Насколько серьезно? — спросил Клей.

— Скверная резаная рана на внутренней стороне правого бедра. Варли метил ему в пах.

— Я схожу за своим саквояжем, — сказал Клей. — Если вы оседлаете для меня Пегин, это ускорит дело.

Роган повернулся, чтобы открыть дверь, и на секунду замешкался:

— Да, кстати, не забудьте тот пакет, полковник. Вы ведь говорили, что хотите лично отдать его адресату. Так почему бы не сделать этого сейчас?

Клей кивнул, улыбка медленно проступила на его лице.

— Здравая мысль. Он достаточно долго висел на моей совести.

Дверь тихонько закрылась за Роганом, а на лестнице появился Джошуа с чёрным саквояжем, с твидовой курткой для верховой езды, перекинутой через левую руку. Помогая Клею надеть пальто, он сказал:

— Я взял на себя смелость положить «драгун» на дно саквояжа, полковник. Ни от чего ведь нельзя зарекаться.

Клей задумчиво кивнул:

— Тут ты прав.

Джошуа подошел к шкафу и достал пакет:

— Вероятно, вам понадобится вот это?

— Возможно, я выясню, что в нем, до того как закончится эта ночь, — сказал Клей. — Думаю, я сделаю это своей платой за лечение Шона Рогана.

Когда они вышли на улицу, Кевин показался из конюшни с Пегин, оседланной и взнузданной, а немного погодя он и Клей с дробным стуком промчались по булыжникам и поскакали между деревьев к вересковой пустоши.

Глава 6

Они молча ехали по безмолвной пустоши, Кевин Роган показывал дорогу. Когда они приблизились к верху лощины, он издал особенный мелодичный свист, и из-за деревьев слева от них выехал всадник. Лунный свет играл на стволе его дробовика.

— Кевин? — негромко окликнул их Дэннис Роган.

— Я пошлю Мартина, чтобы он сменил тебя через час, — сказал ему Кевин, когда они проезжали мимо.

Дэннис весело ухмыльнулся:

— Доброй вам ночи, полковник, — и растворился во мраке деревьев.

— Так вы теперь выставляете часовых? — спросил Клей.

Кевин кивнул:

— Как видите, обстановка начинает накаляться.

В этот момент они подъехали к краю лощины и все разговоры прекратились: всадники сосредоточились на том, чтобы благополучно преодолеть крутую тропу.

Когда они ехали мимо загона для скота, во дворе залаяла собака. Затем они спешились, и входная дверь открылась, отбрасывая в ночь полоску желтого света.

Миссис Роган с лампой в руке всматривалась в них, пока Клей подходил к ней с седельным вьюком, переброшенным через руку.

— Как он? — спросил он.

Она пожала плечами:

— Он попадал и не в такие переплеты — и выжил. — Она провела его по узкому выбеленному коридору к двери в дальнем его конце.

Клей очутился в большой, вымощенной плитняком кухне с шершавыми оштукатуренными стенами и широким очагом. Мартин и Катал сидели за столом друг напротив друга, разделенные шахматной доской, а их отец расположился у огня, в кресле с гнутой спинкой, у его ног лежала шотландская борзая.

Его правая штанина была разрезана до пояса, намотанный на бедро бинт пропитался кровью, но голубые глаза на большом бородатом лице были спокойны.

Он улыбнулся и протянул руку:

— Как будто ваш дедушка стоит передо мной, упокой Господи, его душу. — Он покачал своей большой головой, и смех прокатился по комнате. — Думаете, я вам басни рассказываю?

Клей мгновенно проникся симпатией к этому человеку, почувствовал к нему то инстинктивное расположение, которое или приходит сразу, или не приходит вовсе.