‑ Но мне‑то почему не сказали?

Генерал Маршалл отвел глаза и пожал плечами. А затем изменил тему разговора:

‑ Наша стратегия будет заключаться в одновременном мощном ударе по нескольким направлениям. Во‑первых, наша итальянская группировка нанесет удар в Югославии. Это вспомогательный удар. И главные удары ‑ сильнейшая бомбардировка кавказских и румынских нефтепромыслов. Одновременно с этим наши войска перейдут в наступление в Иране, в Китае и с турецкими союзниками на Кавказе и в Болгарии.

‑ Вы сошли с ума!!! Это все будет бесполезно! Русские не будут сдаваться. Это же понятно любому идиоту с улицы!

‑ Мы их вынудим, нанеся чудовищный удар по экономике.

‑ Разбомбив три завода? ‑ съязвил Трумэн, нервно расхаживая по кабинету.

‑ Мы нанесем удар по нефтедобыче и нефтепереработке. И по электростанциям. Без нефти и электричества их способность к сопротивлению упадет. А если этого окажется недостаточно, то в ход пойдет план «Запах», ‑ Маршал даже на секунду не поколебался, прямо заявляя о намерении применить химическое оружие против мирных городов.

‑ Я этот план не одобрю. Ни за что, ‑ американский президент отрицательно покачал головой. ‑ Я еще не спятил. Немцы и русские смогут ответить аналогичными мерами. Что является неприемлемым вариантом.

‑ Не смогут. Наше превосходство в авиации слишком велико. Даже если предположить, что каждый их самолет прорвется к территории США ‑ что само по себе уже невероятно ‑ то даже в этом случае ущерб будет несопоставим.

‑ То есть вы считаете смерть тысяч наших граждан приемлемой? ‑ Трумэн гневно посмотрел на генерала, словно не верил услышанному.

‑ Применение Японией оружия массового поражения уже нанесло нам приличный ущерб. Этот, согласно нашим экспертам, будет значительно меньше. Америка выдержит.

‑ Вы сошли с ума, ‑ с ужасом произнес Трумэн, глядя на главу Пентагона. ‑ Генерал, вы действительно предлагаете мне принять смерть тысяч мирных американцев на территории Соединенных Штатов как неизбежный факт?

‑ Сэр, в любом случае ‑ это маловероятный сценарий. Мы же не будем требовать от Сталина капитуляции. Мы просто подвинем его из Европы. А добьем уже потом, ‑ Маршалл в очередной раз пожал плечами. ‑ Тотальная война Сталину не нужна. По крайней мере, сейчас. Он предпочтет выждать и получше подготовиться ‑ а поэтому отступит.

‑ А жизни миллионов наших солдат стоят этого риска?

‑ Сэр, я еще раз повторюсь, планируется ограниченный конфликт. Мы уничтожим пару десятков советских дивизий, нанесем сильный удар по промышленности ‑ большего не понадобится. Аналитики и разведка единодушны в этом вопросе, ‑ и видя, что президент колеблется, генерал выложил свой последний козырь:

‑ А для вразумления коммунистов наша авиация нанесет два чудовищной силы бомбовых удара по японским городам. Киото подвергнется химической атаке, а Токио ‑ обычной бомбовой. После обеих выживут единицы. Примерив ситуацию на себя, русские будут вынуждены пойти на компромисс.

‑ Черт возьми, надеюсь, вы правы, Джордж. Потому что я боюсь даже представить, что будет, если в ваши рассуждения вкралась ошибка, ‑ все еще не уверенный в ответе президент подошел к окну.

Третья Мировая война стала еще на шаг ближе.

29 июля 1946 года.

Передовица газеты «Правда».

«Уже не война».

«Это уже не война ‑ это преступление». Именно так выразился товарищ Сталин о событиях последних дней, разыгравшихся на Японских островах.

И наш великий вождь прав. Это немыслимое, чудовищное злодеяние, не несущее в себе никакой военной цели является актом устрашения ‑ и ничем иным. Уничтожение до основания двух густонаселенных городов ‑ а именно Токио и Киото, причем один из них был уничтожен с применением химического оружия, является актом военного преступления, в чем нет никаких сомнений.