‑ Надеюсь успешно?

‑ Более чем. Танки ИС‑7 являются огромной проблемой для войск Альянса. Если вам еще не доложили, то во вчерашнем бою командир 7‑го Отдельного Тяжелого Танкового Полка полковник Лавриненко за один бой уничтожил двадцать восемь танков противника, фактически остановив его продвижение в районе города Зельден.

‑ Слышал‑слышал, ‑ Сталин кивнул. ‑ Товарищ Лавриненко у нас военный опытный, имеет множество наград. Хотя не помешает его еще разок наградить.

Ладно, что еще?

‑ Теперь к Дальнему Востоку. В Корее маршал Малиновский обещает вскоре сбросить десант Альянса в море. Кроме того, маршал Чуйков помогает нашим китайским друзьям, как уже это делал несколько лет назад. Сейчас мы активно вооружаем их оружием с японских складов. Товарищ Мао и его армия уже много раз демонстрировали стойкость, так что не думаю, что Гоминьдан победит. Но, учитывая, что на этом ТВД у нас не слишком много сил ‑ проблемы будут, товарищ Сталин.

‑ Ясно. Тогда не буду вас больше задерживать, товарищи. Завтра с утра я хотел бы увидеть уже более детальные планы.

Мировая бойня начала набирать обороты.

25 августа 1946 года.

Австрия, неподалеку от итальянской границы.

Капитан Льюис поднёс к глазам бинокль довольно давно, но никак не мог оторваться. На зеленой траве виднелись несколько закопчённых корпусов, грязные пятна, валяющаяся в стороне башня, похожая на скомканную тряпку, торчащий из земли пушечный ствол и ещё… Он долго всматривался в тёмный предмет, пока, наконец, не догадался, что это остатки бронетранспортера.

‑ Мать моя женщина. Скольких же здесь в клочья порвало? ‑ наконец опустив бинокль, спросил американский офицер.

‑ Четырнадцать танков ‑ как корова языком слизала. Это их «Сталины» расстреляли, ‑ стоявший рядом сержант затянулся последний раз и щелчком отправил окурок на землю, после чего не слишком уважительным тоном добавил:

‑ Сэр.

Некоторое время сержант молчал, раскуривая очередную сигарету. Наконец, справившись с сим непростым занятием ‑ ветер гулял тот еще ‑ он продолжил:

‑ Я это видел, кэп. Избиение младенцев. Четыре «Файрфлая» застали его врасплох. Открыли огонь ярдов с шестисот. Пустая затея. Видите вон того, ‑ сержант ткнул рукой в самый дальний корпус.

‑ И?

‑ Он добрался до двух сотен ярдов, сэр. И все равно не пробил броню русского. Тот вообще вел себя так, словно по нему стреляют из рогаток. Никакой реакции. Вообще. Просто перестрелял всех из своего чудовища, а потом ушел.

‑ Пытались зайти с фланга?

Вместо ответа солдат кивком головы показал на два обгорелых корпуса и останки БТР.

‑ Но как?

‑ У комми помимо пушки еще и чудовищные пулеметы. И он прекрасно ими умел пользоваться. Изуродовал все, что ездило. Танк лейтенанта Дорна вообще обездвижил. А потом спокойно добил. Как будто на полигоне. Но у нас был бы шанс. Если бы не появилось еще два таких же. Когда это случилось, майор решил отступить. От греха подальше. Кто же знал, что эти монстры стреляют так? ‑ последнее слово американец буквально выплюнул.

Означенный офицер погиб во взорвавшемся танке, получившем статридцатимиллиметровый снаряд с расстояния в три километра.

‑ А как же авиация? Вы их вызывали? ‑ американский офицер из штаба Паттона все никак не мог поверить, что одна танковая рота остановила продвижение дивизии.

‑ Еще бы. Конечно, вызывали, сэр. Прилетело звено «Мустангов», ‑ сержант говорил медленно, делая частые остановки для того, чтобы затянуться.

‑ Не помогло?

‑ Помните, я говорил про пулеметы комми, сэр? На крыше этого их танка строенная установка. «Мустанги» прилетели, когда русских было уже трое. Девять стволов.

‑ Ребята из Двенадцатой Воздушной армии опытные ветераны.