Но даже сейчас призрак первоначальных сомнений не желал исчезать. Она преодолела свою нерешительность связываться с дружественными противниками в учебной обстановке, но сможет ли она сделать то же самое в реальных условиях, если это потребуется? А если нет — если засомневается, когда всё будет по-настоящему, когда остальные будут зависеть от неё — какое право у нее было носить форму Меча?

К счастью, лейтенант Стивенсон не подозревал о ее сомнениях. Он предложил стать её спарринг-партнером лишь на основании её оценок у главстаршины Мэдисона, и она согласилась со всеми внешними признаками энтузиазма. Проклятая нерешительность снова подняла голову, и он слегка поддразнивал её за это первое занятие-другое. Но она снова одержала верх над собой, и на этот раз не собиралась отступать.

— Мне особенно понравилось та разновидность Падающего Молота, — говорил он ей сейчас, потирая сзади защитный шлем. — К сожалению, я не думаю, что достаточно гибок для таких вывертов. Точно не сразу после такой круговой подсечки из положения сидя!

— Это не так уж сложно, сэр, — заверила она с улыбкой. — Главстаршина Мэдисон показал мне его, когда я стала немного задаваться. Трюк в том, чтобы поднять правое плечо назад и вверх одновременно.

— Покажите, — потребовал Стивенсон. — Но на этот раз, давайте помедленнее, чтобы мои мозги не бултыхались внутри черепа!

— Так как прошел тренировочный бой миз Хернс сегодня днем? — спросил лейтенант-коммандер Эббот.

— Похоже, что весьма неплохо, сэр, — ответила главстаршина Познер с небольшим смешком. — Конечно, coup de vitesse не совсем мой конек, вы же знаете, коммандер. Но мне показалось, что лейтенант думал, что быстро свалит её, да только вышло не совсем так.

— Значит, она преодолела эту свою застенчивость?

— Я не знаю, можно ли это вообще назвать “застенчивостью”, сэр. Но чтобы это ни было, да, кажется, она с этим справилась. Да ещё как! Похоже, попросить лейтенанта Стивенсона поработать с ней оказалось одной из ваших лучших идей.

— Из её досье по физической подготовке следует, что эта проблема могла быть постоянной, — Эббот пожал плечами. — Мне показалось хорошей идей вернуть её в форму с кем-то не из сокурсников, а лейтенант вполне чуток и покладист... для морпеха.

— Ну что же, сэр, я думаю, мы вытащили её из той раковины, где она пряталась, — согласился старшина с ещё одним смешком. Затем он чуть скривился: — Но теперь, когда мы более-менее разобрались с этим, надумали ли вы что-то насчет нашего мистера Григовакиса?

Настал черед кривиться Эббота. Хороший наставник кандидатов в офицеры на любом боевом корабле был для порученных ему гардемаринов наполовину учителем, наполовину воспитателем, наполовину руководителем и наполовину блюстителем порядка. Довольно много “половин”. Он сомневался, что хоть один гардемарин когда-либо по-настоящему ценил то, что достойно выполняющий свою работу офицер-наставник кандидатов в офицеры в результате вкалывал также много и тяжело, как его салаги. Вот почему умный наставник сильно зависел от своего помощника из старшин в управлении своими подопечными.

— Хотелось бы мне знать, — помедлив, признался лейтенант-коммандер.

— Была бы моя воля, — несколько кисло сказал Познер, — я бы устроил для него спарринг с миз Хёрнс, сэр. Я понимаю, что он боль в заднице для всех, но у него, кажется, особая проблема с грейсонцами.