Я похлопал ее по шее.

— Завтра принесу тебе немного яблок, ладно, девочка?

Я почесал ее за ухом, и она снова замотала головой, наклонив ее, как будто поняла, что я сказал.

Я убедился, что у нее есть еда и полный бак с водой, а потом запер на засов стойло и потащил свое измученное тело из ангара в большой дом, где бабушка уже поставила для меня кофейник и большую, дымящуюся кастрюлю с тушеным мясом. Дед с остальными все еще был на конюшне, так что на кухне были только я и бабушка.

Я жадно глотал кофе, а в перерывах закидывал в рот тушеное мясо. Бабушка опустилась на стул рядом со мной, попивая из маленькой фарфоровой чашечки чай. Нитка с бумажкой свисала с края чашки и была обвязана вокруг ручки. Она стала смотреть, как я ем, с задумчивым лицом.

— Что? — спросил я. — Что-то не так?

Она покачала головой и улыбнулась. Ее наполовину русые, наполовину седые волосы были завязаны в аккуратный пучок на затылке.

— Нет, милый. Я просто рада, что ты приехал на это лето.

Однако в ее глазах было что-то, какая-то искорка.

— Что такое, бабушка? Правда. У тебя есть что-то на уме, и ты знаешь это.

Она рассмеялась и полезла в карман платья.

— Это пришло для тебя сегодня. От Эвер Элиот.

Она усмехнулась и вручила мне сиреневый конверт, глядя на меня понимающим, проницательным взглядом.

— Надушенная бумага, Кейден. Очень интересно.

Бабушка вышла замуж за фермера и всю жизнь прожила тут, но выросла в зажиточной семье на Западном берегу. Она была образована и восприимчива, мудра и безукоризненно вежлива.

Я, краснея, взял письмо.

— Это совсем не то. Мы просто друзья по переписке.

Бабушка все улыбалась.

— Друзья не посылают друг другу письма на надушенной бумаге.

— Мы с Эвер переписывались с прошлого лета. По-моему, надушенные письма — это просто ее затея. Не знаю. Мы же друзья.

— Хм, друзья по переписке? — бабушка отпила из чашки, вытянула палец и, подтолкнув к себе письмо, изучила его.

— Знаешь, это дорогая бумага. Тисненая, сделанная под заказ, надушенная. Бумага из льна, и такого хорошего качества.

Я раньше и не замечал всего этого.

— Хм. Я об этом и не думал. Все, что я знаю, она брызгает на него духами перед тем, как отправить их мне.

Бабушка рассмеялась, прикрыв рот рукой.

— О, Господи, ты — типичный мужчина, Кейден Монро. Дорогой, она не брызгает на него духами — это бумага надушена. Производитель сделал так, чтобы она так пахла. Сегодня ее трудно найти.

Она с любовью улыбнулась мне.

— Я думаю, то, что вы — друзья по переписке, настоящие друзья по переписке, просто чудесно.

— А-а. Теперь мне стало понятнее. Я думал, это было странно. Это и теперь странно, но не так сильно.

Я встал, чтобы положить вторую порцию мяса.

— Она потеряла мать два года назад, и я... — у меня встал комок в горле, и я поправился. — У нас просто много общего.

Через треснутое стекло послышался смех деда, дяди Джерри, Бена и Мигеля, которые подходили к дому. Бабушка показала на письмо.

— Лучше положи это в карман. Если остальные увидят, они не дадут тебе дочитать его до конца.

Я засунул конверт в задний карман и прикрыл его подолом футболки, помахал остальным и поплелся к себе в комнату. Закрыл дверь, запер ее и повалился на кровать с письмом на груди.