— И то ужъ, милая, думаю. А то, вѣришь-ли, моченьки моей нѣтъ. Говорятъ, въ субботу у лавочника будутъ топить, такъ онъ за гривенникъ пускаетъ попариться.

Пришла суббота. Анфису Фекла сводила въ баню, но съ бани на другой день ей сдѣлалось еще хуже. Хоть и закутали ее на ночь во всѣ имѣвшіеся у женщинъ армяки и полушубки, но ночь ей все-таки пришлось провести на сырой землѣ. Утромъ въ воскресенье она даже почти и подняться не могла. Въ одной ногѣ у ней сдѣлалось нѣчто въ родѣ паралича. Въ общемъ упадокъ силъ былъ полный. Товарки ея не знали, что дѣлать съ ней, и забѣгали по сосѣднимъ пильщицамъ, созывая ихъ на совѣтъ. Вокругъ Анфисы, сидѣвшей на землѣ, прислонившись спиной къ мокрымъ дровамъ, стояли сосѣдніе пильщицы и пильщики и разсуждали.

— На деревнѣ ей гдѣ-нибудь квартиру нанять. Отлежится въ теплѣ, такъ, можетъ статься, ей и полегчаетъ, говорилъ косматый мужикъ.

— Ложись въ избу на деревню, поддакивалъ другой широкобородый мужикъ. — Тепло все поправитъ. А то шутка-ли, здѣсь какое сырое мѣсто!

— Деньги-то, умница, у тебя есть-ли, чтобъ въ избѣ уголъ нанять и пропитаться? спрашивала Анфису рябая баба.

Анфиса хотѣла что-то сказать, но только застонала.

— Какія деньги! отвѣчала за нее Фекла. — Больше недѣли уже не работаетъ. Раньше были у ней деньги, да шесть рублей въ деревню послала.

— Ну, заложиться… Есть-ли у тебя, болѣзная, чѣмъ заложиться? приставали къ Анфисѣ другія бабы, но Анфиса только стонала.

— Армякъ есть сермяжный, душегрѣя есть, да вѣдь что за армякъ-то дадутъ! сказала Фекла.

— Все равно, что-нибудь дадутъ. Ей-бы только до избы, да около печки… слышались совѣты. — Продай армякъ и найми ей уголъ, товарка. Время къ теплу теперь близится. На что ей армякъ? Армякъ самое лучшее заложить. Будетъ съ нея и душегрѣйки.

— И то развѣ армякъ продать да попытаться нанять ей уголъ въ деревнѣ? Кормить-то ужъ какъ нибудь прокормимъ, товарка вѣдь она наша, да землячка, изъ одного мѣста, отвѣчала Фекла и задумалась.

— Конечно, нанимай уголъ въ деревнѣ, подхватили другія демянскія женщины. — А насчетъ хлѣба прокормимъ. Много-ли ей надо! Да и не ѣстъ она ничего.

Кто-то подалъ совѣтъ везти Анфису въ больницу. Совѣтъ этотъ поддержали довольно многіе, но Фекла рѣшила нанять Анфисѣ покуда уголъ на деревнѣ.

Она отправилась на деревню, обошла нѣсколько избъ, но тамъ мужики и бабы, узнавъ что жилица больная; окончательно отказывались пустить ее въ избу. Фекла обѣгала всѣ избы и вездѣ получила отказъ. Печальная вернулась она къ своимъ шалашамъ и сказала товаркамъ:

— Дѣлать нечего, придется Анфисушку въ больницу везти. Нигдѣ въ избы больную не хотятъ взять. Ужъ я какъ молила — ни-ни…

Товарки грустно молчали.

Фекла наклонилась къ Анфисѣ и произнесла:

— Анфисушка, не обезсудь, а ужъ надо тебя въ больницу свезти. Живаго мѣстечка я на деревнѣ не пропустила, вездѣ обѣгала, просивши, чтобы тебя пожить пустили, — нигдѣ не пускаютъ. Прости, а ужъ надо въ больницу.

— Охъ, хоть куда хотите ведите, а только-бы въ тепломъ углу отлежаться.

Фекла и другія демянскія женщины начали собираться везти Анфису въ больницу. Онѣ попробовали ее поднять съ земли, но оказалось, что она и стоять на ногахъ не могла, а между тѣмъ до пароходной пристани, откуда на пароходѣ надо везти въ больницу, двѣ версты ходьбы. У демянскихъ женщинъ и руки опустились.

— Что тутъ дѣлать? Какъ она пойдетъ? разводила руками Фекла.

Пришли опять сосѣдніе пильщики и пильщицы и стали совѣтываться что тутъ дѣлать. Одни говорили, что надо нанять на деревнѣ телегу, другіе предлагали нести на рукахъ.

— Дѣло! Понесемъ на рукахъ… Порадѣемъ для товарки. Телѣгу надо нанимать на деревнѣ, а мы порадѣемъ даромъ.